i 77d6616899b694e2

за того, что я все еще говорила на нем с трудом, может, потому, что в Токио было много

иностранцев, особенно в туристических районах. Эта встреча могла изменить мою жизнь,

но для него все это было работой.

- Он уже прибыл, - улыбнулся мужчина, протянув руку и предлагая следовать за ним.

Я прошла по маленькому ресторану к нужному столику.

Отец.

Я видела его фотографии, но в этом и состояла странность. Он выглядел так же, как

на них, но и совсем иначе. Словно я сравнила бы свою детскую фотографию и нынешнюю

себя. Что-то знакомое осталось в глазах, что-то в улыбке, но жизнь изменила его.

Его светлые волосы были тонкими, виски тронула седина. У него был крупный нос,

но взгляд казался теплым. Он сцепил ладони, уткнувшись в них подбородком. Он был в

лабораторном халате поверх одежды, и белый цвет казался неуместным в ресторане. Я не

могла избавиться от мысли, как ужасно будет пролить на халат соевый соус. Он меня еще

не заметил, и мне повезло, потому что я глупо пялилась на него. Он все же простой

человек. Обычный человек, что ходит, дышит и живет. Он не выглядел как тот, кто бросил

свою семью.

- Хай, кочира десу, - сказал официант, отец поднял голову. Он взглянул мне в глаза, я

напряглась. Вот и все.

Отец вскочил на ноги, стул отодвинулся с громким скрипом. Он сбил со стола

пластиковую табличку, она стукнула об пол.

- Ой, простите, - пробормотал он на английском и склонился за табличкой. Официант

знаком вежливо намекнул, чтобы он вернулся на место, поднял табличку и вернулся к

дверям ресторана. – Спасибо, - прокричал ему вслед отец. – Ой, аригато, - звучал он

странно, словно говорил на японском с нью-йоркским акцентом. Когда Диана говорила на

японском, она повторяла правильную интонацию, и я старалась делать так же.

Похоже, я прожила здесь достаточно долго, раз воспринимала его как гайдзина,

словно сама не была такой.

- Кейт, - сказал он, приближаясь ко мне. Он собирается меня обнять? Он вытянул

одну руку, затем вторую, нервно улыбаясь и шурша халатом. – Ох, - сказал он, словно не

знал, что делать. Я тоже не знала. Но затем он обхватил меня руками в неловких объятиях.

Было странно. Не ужасно, но странно, ощущение было незнакомым. И от этой мысли мне

стало грустно. Я не знала чувство, когда тебя обнимает отец.

Мы разошлись, я выдавила улыбку.

- Ты только посмотри на себя, - сказал он, держа меня за руки, отступив на шаг и

разглядывая меня. – Так похожа на мать. Боже, на миг я даже подумал, что это она

пришла.

- Эм, - сказала я, замечая, что японцы в ресторане старались нас игнорировать. – Нам

стоит сесть.

- О, да, конечно, - сказал он, обходя стол по пути к своему стулу. Он замешкался и

вернулся, схватившись за мой стул.

- Все хорошо, - сказала я, желая, чтобы он остановился. – Я и сама могу.

- Да-да.

Мы сели, я открыла меню, желая сбежать отсюда. Он не вел себя угрожающе или

холодно, как я себе представляла. Он волновался, словно хотел произвести хорошее

впечатление. Для своей выгоды или ради меня? Я не знала.

- Я благодарен тебе, что ты пришла, Кейт, - сказал он, разглядывая меню. – Я очень

рад, что ты решила прийти.

- Я тоже, - сказала я, ведь думала, что это стоит сказать. Официант прибыл и склонил

голову, ожидая заказ. – Давай, ты первый, - сказала я отцу.

Он указал на фотографию кацу карри дона в меню, миски риса с овощами и

свининой в панировке, подающейся с соусом. Он заговорил на японском с английским

акцентом, чтобы сделать заказ:

- Ко-рей о куу-да-сай, - это не звучало ужасно, просто он произносил слова

неправильно. Но он пытался. Я сделала заказ следом: карри с курицей и содовую со

вкусом дыни.

- Кашикомаримашта.

Официант кивнул и отправился к кухне.

Отец уставился на меня огромными глазами.

- Ты только послушай себя, - сказал он. – Ты владеешь языком. Невероятно!

- Не очень-то и владею, - сказала я, делая глоток воды, что принес официант. – Еще

не профи.

- А звучишь именно так, - сказал он. – Вау.

Я не знала, что сказать.

- И… зачем тебе халат?

Он опустил взгляд и потянул за край одежды.

- Этот? Я онколог. А ты не…? Наверное, тебе не рассказывали. У меня обеденный

перерыв. Я работаю в Токийском университете над экспериментом.

- Ох, - сказала я. Мне говорили, что отец был каким-то доктором, но я не

задумывалась над этим. Я думала о нем как о бросившем нас подлеце.

Воцарилось молчание. Я не знала, о чем говорить. Он был впечатлен моим японским,

потому что ожидалось, что я появлюсь на свет с поврежденным мозгом? Мама была

больна из-за чернильного питахайи, который съела во время беременности. И в этом был

виноват отец, пусть и не намеренно. Он привез этот фрукт из Японии как сувенир, так он

чуть не убил меня.

Отец тихо вздохнул, что прозвучало как шипение сквозь сжатые зубы.

- Я думал, у тебя будут вопросы, - сказал он.

Были.

- Нет.