I

на неугомонную сестру, но дипломатично помалкивал. Желая отвлечь её от жертвы, и зная свою родственницу лучше, чем кто либо, Ян подкидывал тему для разговора и ловко уводил от этой экзекуции товарища. Вот и сейчас, после чаепития, он пожаловался на дурацкий сон, да ещё под утро, да вдобавок на пятницу!

– Проснулся весь не свой! – живописал он, – а цвета яркие, отчетливые, изображение как в цифре.

Фреза сразу уцепилась за своё.

– Расскажи! – потребовала она.

– О, вот уж нет! Сейчас начнётся хаббардизм, семиология Лотмана и прочая околонаучная дурнина. А расшифровать, к чему снятся берёзовые поленья, я смогу без всякой там потусторонней за́уми.

– И к чему? – заинтересовался любознательный Лафет.

– К пирогам.

– Дорогой кузен, ты отлично знаешь, сайентология тут не причём. Зачем всё перемешивать? Семиология, дабы быть точным, это от Соссюра.

– Подожди, а Пирс? Это же его измышлизмы.

– Если быть точным, Пирс использовал термин семиотика. Но до него так назвал эту науку Локк.

Ошеломлённый обилием малопонятного Лафет с круглыми глазами умно молчал, лишь вертел головой, как в настольном теннисе за шариком.

– Наука!? Придумали тоже! Я понимаю – ядерная физика! Или химия! Математика! Да что говорить про фундаментальные, множество прикладных, технических наук, даже гуманитарные вызывают уважуху. А это что? Наука сны толковать? Бестолковым?

Майка с улыбкой смотрела на брата, в отличие от Лафета она не была наивной, не велась с полуоборота, в то же время, раз Дуче повёл туда, надо туда и идти.

Вряд ли это ради смеха над Лёнькой, в подлости Ян замечен не был, за это его и уважали. Скорее, это он Майку остановил в её чисто женском желании не понаслышке «повертеть хвостом» перед кавалером, всё-таки они друзья и мужская солидарность – не пустой звук.

– А мне после леса грибы снятся, – поделился сокровенным Лафет, – ещё после рыбалки поплавок снится, так и пляшет на волнах. А ещё знакомый один – Тельняшка! Он весной

со срочной вернулся, на флоте служил! Так вот, рассказывал, что до сих пор сны догоняют, как его вызывают в военкомат и на комиссию. Он во сне пытается доказать, мол отслужил уже, не слушают, бреют наголо и в армию по новой, на корабли!

Родственники слушали с интересом, не перебивали, но тут практически одновременно

у Лафета и Дуче заиграли сотовые. Лафета вызвонил Бул, Дуче звонил Жак.

Выслушав, они молча переглянулись. Дуче встал, начал собираться. Майка сразу напружинилась. Ребята посерьезнели, и это не ускользнуло от внимательных глаз девушки.

– Так! Прошу объясниться!

Лафет опустил повинную голову, избегая Майкиных глаз.

– Сестрёнка, потом! Сбор общий, дела пацанские, не для девичьих ушей, – пришёл

на помощь другу Дуче, – Лафа давай, скачками...

Друзья молодыми лосями ломанулись на площадку у реки, на место их обычной дислокации. Там уже была практически вся команда во главе с атаманом. Булу позвонил Пыхало и предупредил о наезде на них Шляпы.

Застали врасплох пшекленты интервенты! Двое парней Пыхало пострадали, но, к счастью, не трагично. Хуже – другое! Прежде чем сельские сорганизовались и дали отпор, эти отморозки разговорили Витюшу-козопаса.

Витюша – деревенский блаженненький, безобидный и на голову слабый паренёк, пас козочек, к нему и подослали пару «щедрых друзей», угостили баночкой пива и стали расспрашивать про всех и вся. Выяснили и про Була с Лафетом, мол, городские,

не местные. Ну, а с Витюши, сами понимаете, какой спрос?

Так что, дружище, мы тут теперь настороже, пусть приезжают ещё, будем рады свести счёты. Ну, а вы там насторожитесь! Вас теперь искать будут, грозились эти шляпники-гопники, ребята слышали. Приезжали, кстати, человек двадцать, семь машин было.

Дурная весть не ходит одна! В тот же день с утра Була, когда тот вылетел в магазин, тормознул Хана́ и предупредил, что Булыга откинулся. Должен был вчера ещё приехать, но, видимо, где-то тормознулся. Подкова вся на ушах, ожидают-с. Как же, событие!

Один из самых шебутных Митрох домой летит, в гнездо родное. На серьёзных людей

он вряд ли пасть разинет, ну а на вас натравят сявки подкованные, он и постарается выспаться. Очень необузданный чел, будьте аккуратней.

Хана знал, что говорил, они с Булыгой когда-то были дружками, не разлей шампанским.

Всё это Ромка, ничего не скрывая и не приукрашивая, рассказал притихшим друзьям.

Сидели-думали долго, были предложения, но какие-то несерьёзные.

– В общем, соратники, так! Разбредаемся по домам, усиленно мыслим. Все на связи, если у кого что проклюнется, сразу сообщаем. Только помним – времени у нас с рыбий

хвостик, – разрядил обстановку вожак стаи.

Лафет и задумчивый Дуче ещё не подошли к дому, как выскочила неугомонная как юла Фреза.

– А, Фреза-Егоза! Тут кое-кто по тебе истосковался, – поприветствовал сестру братец Дуче.

– Леонид! Если вы надолго будете оставлять девушку одну, то знайте, это не

по-гусарски... – не обращая внимания на Яна, заявила дама.

– Виноват-с, сударыня, мне нет оправдания! Надеюсь, вы позволите загладить...

– И не надейтесь, и позвольте вам не позволить что-либо там где-то гладить, – перебила насмешница.