Hunters

Пока она беззвучно пела, одними пересохшими губами. Прикрыв глаза от яркого света взошедшего солнца. И снова провал! Опять всё срывается в тот миг, когда ты почти выиграл! Ни один слизеринец не имеет права на ошибку, но она опять промахнулась – и опять её ошибка повлекла за собой чужие смерти. Как в битве при Крее. И опять она срывает голос…

По лицу текли слезы. Не позволяй эмоциям захлестывать себя – рано или поздно они приведут к ошибке. Рано или поздно ты чего-нибудь не заметишь – и оступишься. Проиграешь. Падешь снова.

- Не плачь, - Слардар обнял подругу, поднимая слизеринку на руки. - Мы ещё их догоним. И я лично распотрошу обоих.

Янтарные глаза Слитис смотрели на Стража с невыразимой тоской. Тихо вздохнув, Сирена слабо пропела что-то на незнакомом языке. Слардар чуть заметно улыбнулся. Это были те же самые слова, что она сказала ему тогда, на самом дне, когда Страж протянул руку потерявшейся в поисках девушке, некогда бывшей командиром батальона.

А взмыленная сухопутная девчонка-стражница уже, не сдерживая злости, орала на своих подчиненных. Во весь голос, вытирая остатки крови с лица. Слардар хмыкнул. Да уж, эта мелкая косатка явно когда-нибудь доберется до более высокого поста – с её-то настырностью. Если не умрет по дороге.

- Прочесать округу! - рявкнула девушка, стягивая шлем.

Каштановые волосы свалились на смуглое лицо. Она уже капитан стражи. Когда-нибудь – обещала она себе, смотря на действия подчиненных и иногда гаркая на них – когда-нибудь она станет командиром батальона, как Сирена. Командиром, пообещавшим защищать уже свой, сухой мир от монстров, что приходят из мрака. Она станет такой же… когда-нибудь.

- Трупы оттащите, - она с досадой сплюнула. - Живых, кто ранен – срочно в лазарет. Разделитесь: нам ещё нежить искать, куда эта тварь сбежала.

…И она, чёрт подери, не допустит, чтобы из-за её ошибки погиб кто-то из её подчиненных!

- Как тебя зовут, девочка? – внезапно негромко спросила Сирена.

Стражница склонила голову набок. В голубых глазах полыхало пламя.

- Тресдин.

***

Чем сухой мир не переставал раздражать, так это своей плоскостностью. Из-за этого Сларк постоянно чувствовал себя на дне без возможности хотя бы немного всплыть. Впрочем, в некотором смысле, на дне он пребывал почти всю жизнь, так что особо жаловаться не приходилось: жри, что дают. Что его нервировало куда сильнее, так это яркий дневной свет. Шарахаться по теням в лесу, конечно, неплохо, но он проникает даже сквозь кроны – и режет, черт подери, сильно режет глаза…

Если говорить начистоту, его не покидало крайне неприятное ощущение, словно афтершок от накрывшего его сна. Реальность по-прежнему казалась какой-то зыбкой, как песок на берегу, готовая разрушиться в любой момент. Возможно, пройдет скоро. Просто ещё немного звенит в ушах. Просто он до сих пор ждет очередного подвоха, очередного удара в спину.

Приходилось двигаться осторожно: патруль где-то рядом. Приходилось путать следы, пережидать – и снова выползать, стараясь держаться в тенях, стараясь как можно меньше оставлять следов. Они с Лиралей несколько раз чуть не нарвались на патруль. Последний раз кто-то из погони спустил пару существ, похожих на небольших волков – лучница назвала их собаками, – хорошая попытка… да вот только обе псины теперь лежали с отрубленными конечностями: Сларк не намерен был цацкаться.

Любой ценой оторваться от погони… любой… ну или почти любой.

Лиралей уже могла, хоть и не быстро, но идти сама. Бандита беспокоило только то, как держится она за ребра, да то, как бледно и исхудало выглядит. Лучница стойко молчала, стараясь не шуметь, стараясь не быть обузой. Хотя куда деваться: так или иначе, из-за неё он не мог идти быстро, вынужденный оставаться рядом.

Мысли вертелись в голове – неприятные, скользкие, заставляющие раз за разом обдумывать ситуацию, пытаясь переосмыслить её. Бандит и лучница избежали смерти. В этот раз. Но по факту их по-прежнему держали за жабры. Малейшая оплошность – и из следующего капкана они могут уже вдвоем не выбраться. Чёрт знает, что делать. Хотя нет, Сларк знал решение проблемы. Другое дело, что оно ему не нравилось и…

И его надо было просто принять раньше. Гораздо раньше.

Не тогда, когда это будет настолько болезненно.