Hunters

Закрой глаза, не смотри в отражения, пляшущие в воде.

В тёмной воде, озаренной светом восходящего солнца.

«Словно бы я снова ребенок, и мне снова на ночь рассказывает страшные истории Аюшта, сама пугаясь порой того, о чем говорит,» - уже давно нет слез, лишь циничная усмешка, - «Только теперь это уже будет не сон…»

Улыбнись, вспомнив эту странную улыбку, вспомнив то, как пришедшее в последний момент незнакомое существо склонилось над тобой… как когда-то склонилась над озером одноглазая разбойница, увидев за водяной гладью умирающего дьявола.

«Хотя, смерть – всего лишь последний сон».

Где-то вдалеке внезапно раздался громкий крик, выдернув из полудремы, смирения со смертью – и с ним в песню внезапно вплелся новый голос.

Голос, до сих пор заставляющий её дрожать от страха.

Акаша растянула губы в дьявольской улыбке.

Что ж, время её партии – и вот в песню вплетается новый мотив, жесткий и безумный напев демона, что явился в этот мир из самой Бездны. Голос, что рвет струны души, лихое соло на недосягаемых высотах, перехватывающее песню Сирены.

Да, позволь мне спеть с тобой!

О, ты удивлена, что кто-то другой помнит ещё этот язык, этот мотив, этот сумасшедший ритм смертельного спектакля боли, ужаса – и крови, зарей растекающейся по горизонту?

Не останавливайся, не молчи!

Это всего лишь твоя Королева… берет новые тона, всё выше и выше! Пой, Сирена, пой – я лишь пою с тобой, и наши голоса звучат поочередно – и вместе! Не оглядывайся на голос – ты увидишь лишь красные глаза демона, что пляшет под самым небом страсти, раскинув крылья.

Кровоточащая рана рассвета – как вечно бьющая фонтаном рана каждого глубоко в душе. Искалеченные марионетки, пытающиеся доиграть финал их пьесы – больше чувств! Изувеченные существа, что пытаются кровью других заполнить пустоту внутри, закрыть собственные раны. Месть, голод, жажда, инстинкты, страх, желание, похоть, страдание: вот он, театр звериных ликов, посредь которого полыхает, как заря, одно чувство.

Чувство, не способное смыть грехи.

Чувство, не способное переломить ход событий.

Выиграть безнадежно проигранную партию.

Загляни за водяную гладь – и ты увидишь кровь в воде. Ведь всё началось именно с неё – и закончится ей же. Не задавай вопросов, ведь ответ на них у тебя на руках. Ведь ответ на самой поверхности, что разделяет два разных мира – и вместе с тем так сближает их.

Голос Акаши раздается воплем, пробуждая округу ото сна – и суккуба громко хохочет, услышав, как чей-то надсадный хриплый крик словно вторит ей, подпевая песне.

«Не сейчас, только не сейчас…»

Стиснув зубы, Сларк кое-как встал на ноги снова. Стычка у самых уже ворот – и на кирпичную мостовую ливанула уже его кровь. В последний миг он успел отвалить от сверкнувшего лезвия, откатившись в сторону. Старые шрамы ещё не успели толком зарасти, а уже появлялись всё новые и новые – и чем больше их становилось, тем труднее было двигаться, тем легче новым было появляться. Рывок, бросок – ветер сбивает летящий прямо ему в морду клинок, а в следующий момент бандит попросту выламывает руку того, кто на него напал, отправляя противника на землю. И пусть я легче и ниже тебя: это не помешает мне опрокинуть тебя, окунув в твои же кишки! Я не добью тебя – времени нет, да ты и сам умрешь: никакая подмога не успеет помочь, когда твои внутренности уже заливают землю кровью и желчью.

Следующий?!

Двое стражников кидаются наперерез – серьезно, вы думаете всего лишь вдвоем поймать меня?

Ну, давай, подойди ко мне… Ты действительно хочешь сдохнуть?! Ну так давай, смелее – я помогу!

Ты правда хочешь закончить так же?!

Ты и правда не понимаешь, что мне больше нечего терять?!!

«Ты и правда не понимаешь, Сларк…?»

Визаж хмуро созерцал кровавую бойню у ворот, то, как стража отчаянно пыталась поймать противника. Как кто-то уже начал закрывать ворота – и зашелестел гигантский механизм, опуская решетку, а сзади к нему подходили ещё трое, готовясь перекрыть и путь назад.

Окружить и поймать снова – но на этот раз добить, не цацкаясь.

Да вот только как будто это остановит пиранью, что может выскользнуть из любой сети, бандита, побывавшего и не в таких ещё переделках…

Как будто это способно остановить марш-бросок наперегонки со смертью того, кто всю жизнь провел в одном бесконечном кошмаре, ставшем обычной для него реальностью.

Как в бесконечной бойне на живодерне. Посреди смерти, крови и лжи, порой, обманывая даже себя: ведь невозможно иначе не сойти с ума в том ужасе, в который превратилась жизнь после первого убийства.

Сларк внезапно сиганул к опускающейся решетке. Кто-то попытался его просто задержать… удар наотмашь прямо по глотке – новый труп.