Hunters

Он покосился за окно – на секунду ему показалось, что на него кто-то ещё смотрит, маленькие глазки-бусинки… ай, скорее всего, просто показалось, как показалось на улице один раз, что статуэтка маленькой горгульи чуть заметно шевельнулась, кинув взгляд в тени.

Хотя, кто знает, может, статуи тут тоже живые? Но тогда следует быть вдвое осторожнее…

- Хех. Ну, можно повертеться до вечера, и попытаться там пробраться, - пожала плечами Лиралей. - С другой стороны, я могу дольше тебя тут без опаски крутиться, переберусь в другом месте или когда где-нибудь на стене будет меньше всего внимания. Тебе ничего не стоит затеряться в лесу же. И дождаться меня… ну или не дожидаться.

Повисла напряженная тишина. Сларк поднялся на лапы и подобрался к Лиралей чуть ближе, скользнув, как рыба в воде. Жёлтые глаза чуть сияли в полумраке – без привычного хищного блеска, скорее новый, мягкий оттенок старого, ставшего обыденным, цвета.

- Если так дело пойдет – я тебя дождусь. Можешь мне верить.

Он заглядывал в глаза – внимательно, как будто пытался в них что-то увидеть, прочитать.

- В конце концов, ты единственная, кому я верю, – косо улыбнулся он, скалясь.

Лиралей улыбнулась в ответ.

- Не верь никому – твои слова.

- Да забудь ты уже, - амфибия хмыкнул. - Из всех правил бывают свои исключения…

Я ведь помню тот разговор. Каково оно – верить? Страшно. Но не зря. И, хоть чаще всего мы верим напрасно, но тебе я хочу верить…

Сейчас улыбающееся лицо лучницы и зубастая, но так же улыбающаяся морда бандита были на одном уровне – так редко всё же удается посмотреть друг на друга, чтобы быть наравне. Впрочем, какая разница… какая разница, как мы выглядим друг для друга, как мы различаемся – когда так тянет к той душе, что мы смогли разглядеть за этой зеркальной гладью, разделяющей два столь непохожих мира… Когда мы смогли разглядеть сквозь кровь в воде отражения себя самих.

Почему не удается успокоиться? Почему сердце колотится так громко, стучит кровь в ушах... Это всё нервы, этот безостановочный бег наперегонки со смертью. Это просто момент, когда ты перешагиваешь черту, которую сам же установил. Черту, за которой начинаешь полностью доверять, полностью верить…

Мы слишком привыкли друг к другу…

Их уже не смущал странный друг для друга запах, уже не казалось столь непривычно касаться кожи или чешуи, заглядывать в столь разные друг для друга глаза, слушать столь непривычные голоса…

Почему мне так жарко?

- Да всё хорошо будет, выскользнем. Успокойся просто и не нервничай, - хихикнула лучница. - Чего ты вечно так напрягаешься? Расслабься.

Лиралей чуть встряхнулась, потянулась к нему.

- Хорошо, - в глубине зрачков амфибии полыхнул задорный огонек.

О чём, черт подери, я только думаю…

Чуть хищное движение, руки ложатся на плечи улыбающейся лучницы. Пара секунд – взгляд глаза в глаза, в эти глаза человека, прекрасные, такие необычные золотистые, в которых озорными огоньками сейчас плясал такой же легкий азарт…

Улыбка – и, аккуратно, но уже медленнее, чем первый раз, язык скользит по губам. Тихий смешок, ладони Лиралей касаются его спины, подбираясь к плавнику. Пальцы очерчивают полосы на чешуе – и девушка в который раз ловит себя на мысли, что его чешуя скользка не от слизи, как у рыб, а скорее сама по себе и просто от сохранившейся на ней воды.

Что у него слишком громко стучит сейчас сердце.

Столь разные, столь нелепые в глазах друг друга, столь странные и чужие – и вместе с тем столь схожие внутри, два хищника из разных стихий.

Так странно – для других. Так нормально – для них.

Когда к кому-то тянет, становится неважно уже, как он выглядит: и то, что выглядит отвратительным, отталкивающим для других, начинает даже нравиться.

Ты забавная – и не кажешься мне такой же чужой, как другие люди…

Тихий смех – Сларк всё-таки умел смеяться так, чтобы это не резало слух, даже его смешки могли быть приятными, когда не хотелось пугать. Пальцы Лиралей безбоязненно касались острых зубов. Шершавый язык дотрагивался до кожи, оставляя на ней чуть влажные полосы.

Тебе нравится?

Каждое движение – порой, с замирающим сердцем. Каждый вдох – пока они не оказываются оба на полу. Жесты чем-то схожи, оба быстро находят ту ласку, что приятна обоим. Тепло, переходящее в жар, горячее дыхание. Уже невозможно держать глаза открытыми – слишком много чувств.

Главное – вовремя остановиться, прежде чем взбудораженность достигнет того предела, за которым невозможно себя контролировать. Главное вовремя почувствовать последнюю черту, за которую нельзя переходить…

Пока что…

Эта мысль резанула по сознанию, заставив раскрыть глаза, остановиться, чуть отстраниться, упершись рукой в пол, чуть нависнув над подругой.

Пока что?