Hunters

Подняв голову, Лиралей увидела странную отстраненную улыбку на его морде. Из-за причудливой мимики и зубастой пасти амфибии она выглядела диковато, но в глазах Сларка угадывалось понимание и какое-то сочувствие. Как в ту треклятую ночь, когда он, негромко шутя, пытаясь как-то ободрить, помог подняться на ноги.

Тот же самый отблеск в глубине грязно-жёлтых глаз, та же странная полуулыбка, словно он отчаянно пытается скрыть сочувствие за привычной насмешливой маской. Улыбка, от которой невольно тоже хочется улыбнуться в ответ – даже просто потому, что она настолько непохожа на человеческую, и, вместе с тем, настолько понятная.

- Почему ты до сих пор идешь за мной? – его голос звучал спокойно и тихо. - Я монстр даже для своей расы, маньяк на свободе, у которого на руках крови столько, что не отмыть. И ты по-прежнему меня не боишься?..

- Я тоже убиваю, - спокойно хмыкнула Лиралей. - И при тебе убивала, и раньше. Мы охотники, но мы не только на зверей охотимся. Когда наш лес горел в огне, это был вопрос жизни и смерти – и мы отбивали свои жизни у тех, кто пришел. Это выживание. И то, что делаешь ты, мало чем отличается от этого.

Всплеск тонкой грозы на горизонте заставил на секунду поежиться.

- Выживание… - Сларк поднялся на ноги. - Ты вот сожрешь кого-то, кто был тебе другом, лишь потому, что хочешь выжить?

Она пожала плечами, поднявшись следом.

- Не знаю. Пока не доводилось.

Она не отвечает «нет»… и это уже плохо.

Капли, стекающие по волосам. Капли, стекающие по чешуе. Небольшой океан на суше. Бескрайнее море из травы и грязи, тонущее в предрассветной мгле и завесе дождя, оттягивающей рассвет затянутым в тучи небом. Худенькая рыжая девчонка – и некрупный сутулый монстр, на голову ниже неё ростом. Желтые огоньки глаз смотрели на лучницу с какой-то невыразимой усталостью. Измотанностью, которую он никому никогда не показывал, пряча за насмешливым хладнокровным взглядом.

- Ладно, пошли, - наконец бросил Сларк, отвернувшись. - Там где-то река, может, найду, чем поживиться…

Ты представляешь, что такое полжизни проторчать в тюрьме?

Не просто в клетке, нет. В клетке было плохо, но в тюрьме за пределами этого стеклянного аквариума было ещё хуже. Тюрьма большая, а клетка – не единственное её место.

Ты знаешь, что такое даже просто попытаться уснуть там? Если ты проснулся без ножа в голове – это уже хорошо. Если ты вообще проснулся…

Союзники нужны лишь для того, чтобы было, кем прикрыться – отдать вместо себя, подставить, сожрать… порой заживо. Нужно ли было убрать кого-то, скрыть улики от охранников – или просто выжить, не сдохнув с голода.

Голод. Нас почти не кормили. Некоторые, особенно новички, пытались перебиться водорослями. Таких сжирали быстрее всего, когда они слабели.

Я сам поначалу не ел вообще ничего – много дней.

Я ещё верил, что найду способ быстро выбраться. Наивный дурак.

Сокамерник… практически не помню его уже. Помню лишь, что на вкус он был отвратительный. Или мне просто ещё казалось это неправильным? Я давился кусками вырываемой плоти, думая лишь о том, чтобы выжить, – и о том, как всего несколькими днями ранее убеждал его не сдаваться…

Как клялся, что найду способ вытащить нас обоих.

Я помню, как потешались охранники, как ставили ставки, когда и кто из нас первый не выдержит. Одного из них я сожрал годами позднее, при побеге. Да, оно того стоило – нескольких потерянных минут, когда я утащил его в темноту на дно и сожрал заживо, даже не утруждаясь сначала убить.

Ты даже не представляешь, что такое – смотреть в глаза, выдирая куски мяса заживо! с кровью, растекающейся в воде вокруг, слышать сквозь воду, как он захлебывается с пробитым собственным ножом горлом, и не в силах даже позвать помощь!

Месть… это была месть за всё от начала до конца.

Его нож до сих пор у меня в руках… я бросил труп, как только понял, что он наконец-то сдох, не дождавшись, когда я перегрызу его горло или вырву сердце. Как жаль…

Я прятался по теням, ставшим мне единственными друзьями, и смотрел, как один за другим подыхают те, кто пытался бежать в тот день. Я знал их план, от начала и до конца. Никто же не ждал, что за ними следует по теням молчаливый паренек с клеймом смертника, которого уже приговорили к смертной казни – и которому оставалась всего неделя, если бы не они…

Я потешался над каждым из них, так глупо провалившимися.

Я смотрел, как они дохнут, сам прячась по теням. Двоих поймали из-за меня – зато не поймали меня, потеряв в чернильных тенях. И последние, кто меня успел увидеть, не отвлекшись на неразбериху, очень быстро закончили свою проклятую жизнь, всплыв с разорванным брюхом.

Я мог уйти, не тронув никого. Но я наслаждался каждым убийством на своем пути к свободе. Каждой каплей крови на моих руках.

Это не был вопрос выживания. Это был вопрос мести.