Читаем How Humans Cooperate : Confronting the Challenge of Collective Action полностью

Идея Вебера о разделении сфер ценностей - это полезный путь к эмпирическому анализу, который можно задействовать, во-первых, указав на пространственную логику, требующую физического разделения контрастных сфер ценностей. Франциско Бенет (1957: 212) указал на важность такого рода пространственного структурирования, когда отметил, что деревня и рынок, два ключевых локуса берберского социального действия, должны быть разделены, потому что "если бы их не было, эти противоположности пришли бы к лобовому столкновению". Аналогичным образом, Герц (Geertz, 1979: 197) в своем исследовании марокканского рынка Сефру отмечает, что рынок "физически и институционально изолирован практически от всех других контекстов социальной жизни", имеет свой собственный моральный кодекс - Hisba ("завет рынка") - и свою собственную языковую культуру. Последнее относится к особенностям рыночного лексикона, не используемого в других социальных условиях, включая сложную терминологию, относящуюся к правдивости и искренности человека; единственными языковыми аналогами, которые Герц смог найти для этого лексикона, были термины, относящиеся к брачному контракту, благотворительности и религиозности. Другие уникальные лексические домены рынка связаны с новостями, информацией и ее правдивостью, а также со способами коммуникации: разговором, разговорчивостью, свободным владением рыночными операциями и навыками общения.

Стратегия размещения рынков в маргинальных районах на границах эффективного политического контроля - стратегия приграничных территорий - обычно используется строителями рынков, чтобы отделить рынок и его систему управления от влияния или контроля со стороны какого-либо одного политического центра. А маргинальное пограничное население, чья лояльность может быть разделена между несколькими государствами, может быть хорошо расположено в социальном и культурном плане для создания рыночных институтов, которые предоставляют такие услуги, как беспристрастное судебное разбирательство. На рынках, которые я изучал, существует дополнительный элемент социального и культурного строительства рынка, выходящий за рамки физического, социального и языкового отделения рынков от других социальных областей. Пространственная логика разделения дополняется преобразующей идентичность силой того, что антропологи называют лиминальным процессом. В данном случае, переступив порог рынка, маркетолог попадает в лиминальную фазу, в которой он или она выходит из социальных и культурных предрассудков и способов принудительного присвоения товаров и услуг, существующих в политическом сообществе, на что намекает Бахтин в приведенной выше цитате. Как отмечает Виктор Тернер (1969: 131-35), в лиминальной фазе социальные взаимодействия будут более эгалитарными, близкими и прямыми, чем в политической сфере, где статусные различия и языковые категории определяют жесткий кодекс поведения, который может привести к физическому разделению людей и неспособности эффективно общаться или сотрудничать.

Веберовское понятие "абсолютного обезличивания" также проявляется в том, что лиминальная фаза способна растворить этническую принадлежность или другие возможные источники фракционности и споров, которые могут помешать функционированию рынка, в том числе ослабить неравенство, существующее в системах гендерной иерархии. Рынки часто рассматриваются как область, где традиционные роли женщин ослаблены, что позволяет им действовать в необычной степени как автономные экономические акторы. Например, как отмечает Бенет (1957: 205) в Берберском нагорье, даже в этом исламском обществе женщины участвовали в рыночных сделках как независимые коммерсанты, а "рынок - это источник женского частного дохода". В доиспанской ацтекской Мексике для женщин "основным способом социального продвижения для лиц недворянского происхождения была меркантильная деятельность в качестве члена гильдии Pochteca [купцов]", и женщины занимали видное место на рынках в качестве продавцов и администраторов (McCafferty and McCafferty 1988: 48).

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное