Гуру

– Поехала ужинать с Мэдди и ее ребятами. – Мэдди Морган – вновь обратившаяся в веру христианка, которая оккупировала сегмент рынка самосовершенствования для верующих женщин поколения зуммеров, – была еще одной клиенткой Джейн. Первая книга Мэдди, «Блаженная», сразу же стала бестселлером. Сэм, конечно, хотелось поддерживать коллегу. Сильные женщины должны служить опорой всем остальным, как она постоянно говорила своим девочкам. И все же ее несколько укололо осознание того, что она не так давно упустила из-за Мэдди пару возможностей. «Ну не могли быть на мероприятии одни белые женщины, – пояснила тогда Джейн. – «Твиттер» бы просто изошелся дерьмом». Сэм лишь улыбнулась, изображая, будто она ни в коей мере не ощущает приступ паранойи от мысли, что ее менеджер все больше внимания уделяет более молодой клиентке. Джейн дорожила Сэм, но еще больше она дорожила своими пятнадцатью процентами. Источник, откуда текли эти проценты, был уже не столь важен.

– Ты переговорила с Л…

– Да, – отрезала Сэм. – Сегодня там была. Боже, Джейн, какая же она худая. Беспокоюсь за нее.

– Она объяснила, чего добивается? Денег, отзыва эссе? Чего она хочет?

– Не уверена. Мы не успели обсудить. – Сэм ощутила нетерпение своего менеджера и поспешила продолжить: – Но никогда не догадаешься, что я откопала! Целую коробку писем, которые мне писала Лиза, когда я была в Юте. Десятки писем. Послушай, сейчас прочитаю. – Она разгладила лист и начала читать вслух: – «Здесь невероятно скучно, Мышка». Тогда мы друг друга назвали «Мышками». Такое смешное прозвище… Извини, знаю, что у тебя дела. – Она прочистила горло и продолжила чтение: – «Здесь ничего не происходит, Мышка. Каждый день все одно и то же. Ужасно, что ты так далеко. Вчера заснула в слезах. Скучаю. Как же сильно я скучаю по тебе». – Сэм была вынуждена остановиться, чтобы сдержать дрожь в голосе.

– А когда это было написано?

Сэм сверилась с датой вверху листа.

– Примерно через два месяца после того, как у меня началась учеба в Юте.

– Иными словами… уже после той ночи, когда, с ее слов, ты ее изнасиловала.

– Боже, она не называла это «изнасилованием». Ей…

– Времени мало, чтобы обсуждать семантику. Главное – она отправила тебе это письмо после той ночи. Вот это интересно, правда? Сколько у тебя писем? – коротко бросила менеджер. Сэм почти слышала, как в мозгу Джейн зашевелились остренькие шестеренки, перемалывая мысли.

– Более двадцати.

– И все в таком же духе?

– Ну да, – ответила Сэм, вытягивая ноги вперед и укладывая стопку писем к себе на колени. – И все подписаны: «Вечно твоя. Люблю тебя».

– И воооот тебе название для новой книги. Классно! У меня уже есть идея, – воскликнула Джейн. – Отбираем, например, лучшие пятнадцать писем. И каждая глава начинается с одного письма. Гениально! Как думаешь, у Лизы остались письма, которые ты ей направляла?

– Не знаю. – Сэм даже не могла подумать о том, чтобы завести разговор об этом с Лизой, особенно после событий уходящего дня. – Я тебе не для этого рассказала про письма, я не думаю, что…

– Послушай, это золотая жила, – прервала ее Джейн. – Продажи «Целомудрия» зашкаливают, у тебя давно не было таких показателей. Представляешь себе, что будет с сиквелом? Трахнула подругу в юности, та стала всемирной знаменитостью, а ты мамаша в захолустье. Какая затравка! «Три женщины»[14], только на анаболиках.

– Джейн, пожалуйста… остановись. Не говори так. Здесь на кону жизнь другого человека. Я почему-то постоянно вынуждена напоминать тебе об этом.

– А я вынуждена тебе напоминать, что на кону твоя карьера. Если это все станет известно… – Джейн выдержала паузу, дав Сэм все представить самостоятельно. Обвинения разносятся по Интернету. У каждого свое мнение. Ее боль муссируют все кому не лень. Ведь это Тема с большой буквы. Все мужчины, которые возненавидели ее после того, как она рассказала историю совершенного над ней насилия, выступают с заявлениями, что она все наврала. «Наверняка Саманта Миллер трахает парней только с вяленькими писюнами, чуть встало у мужика – вот он сразу и насильником заделывается», – написал кто-то в сабреддите, где все только и думали, как бы порвать ее в клочья. В груди затрепетала хорошо знакомая паника. Сэм услышала, как из нее вырывается глубокий стон.