Гуру

– Это была ошибка, – продолжила Сэм. – Набухались, ты же понимаешь? Нельзя винить человека за то, что он сделал, напившись. Но сделать тебе больно мы не хотели. Ты же веришь мне, правда же? Мы вообще не хотели тебе доставить хоть капельку боли. И на том бы все и закончилось… – Сэм сама уже плакала. Слезы легко скатывались по лицу. Какое же облегчение, подумалось ей, сознаваться в самом худшем, что она сделала в своей жизни. – Вот только на следующий месяц у меня вдруг случилась задержка с месячными.

– Нет, – простонала Лиза. – Это неправда. Ты лжешь.

– Зачем мне что-то подобное выдумывать? Я сходила к врачу, но сразу поняла, что по датам ничего не сходится. – Сэм обхватила руками голову Лизы, вынуждая подругу смотреть ей в глаза. – Сама подумай, Мышка. Помнишь, как сильно я переживала, когда узнала, что беременна? Времени прошло не так много, правда же? Но я все-таки решила дать тебе убедить саму себя, что все произошло в ночь твоего дня рождения. Я хотела тебя защитить. Все, что я когда-либо делала, было во имя твоего спокойствия. – Лиза с трудом сглатывала воздух, но Сэм не давала ей высвободиться. – Вот поэтому все время, пока я в Бенфорде, Джош пытался избавиться от меня. Он боялся, что я раскрою тебе правду. – Сэм поморщилась. – Сколько тайн у вас друг от друга… Бракованный у вас брак.

– Я не верю тебе. Не верю. Джош никогда бы так со мной не поступил. – Лиза сложилась пополам, как тряпичная кукла. Она дрожала, будто бы в приступе. Сэм погладила подругу по спине, ощущая косточки позвоночника, проступающие через кожу. – Нет, – заскулила Лиза. – Не надо. Прошу тебя. Не надо. – Сэм встрепенулась при этих словах.

Нет.

Не надо.

Прошу тебя.

Не надо.

Электрический разряд, пробивший ее насквозь, заставил сердце биться чаще. Казалось, что она вдруг обнаружила посреди пустого поля дверь, ведущую в никуда, прошла через нее и попала в иной мир. Она медленно продвигалась через сон, который ей являлся далеко не первый раз, но который по пробуждении она никак не могла вспомнить, сон, покидавший ее столь же быстро, как капли воды на теле после купания. Она стояла на краю спальни, в которой прошли ее детство и юность. На улице было темно. Самодельный бонг и пустая бутылка водки стояли на прикроватном столике. В воздухе парили столь плотные клубы застоявшегося пива, что она ощутила во рту его отвратительный вкус. Джош валялся на полу и храпел. А вот и она сама. Сэм в восемнадцать лет. Острое желание быть любимой и быть причастной. Она была совсем молоденькой, практически девочкой. Она все еще думала, что ей открыты все двери в мире, и не могла даже на секунду представить, что ее ожидают ошибки и поступки, на которые она никогда не считала себя способной. Она наблюдала, как молодая Сэм нависает над телом Лизы, приговаривая, что она ее любит. Как же сильно она ее любит. Но в этот раз что-то пошло не так. В воспоминаниях Сэм Лиза мурчала от экстаза и, выгибая спину, шептала имя Сэм. Но здесь, в этом воспоминании, подруга тихо плакала во тьме. – Прошу тебя. Не надо. – Сэм столь же тихо ответила ей. – Шшш, а то нас могут услышать. Не плачь. Не плачь, Мышка. – Одна рука легла поверх рта Лизы, а вторая медленно поползла вниз по ее телу. Лиза лежала без движения. Ее глаза уставились в стену напротив. Ее тело полностью замерло.

Сэм стало плохо от этой картины. Что-то дикое закрутилось у нее в животе. Руки задрожали. Но это все не так, это невозможно… «Что значило бы для вас, Саманта, принять, что это правда?..» Она не хотела, она просто… «Что значило бы для вас, Саманта, принять, что это правда?..» Она не была такой, она не была, как те, другие. Это не тот случай, здесь все по-другому, это… «Что значило бы для вас, Саманта, принять, что это правда?..» Она села на корточки. Пальцы коснулись деревянных досок под ее ногами. Она подождала, пока дыхание нормализовалось. Это не тот случай, повторяла она про себя вновь и вновь, давая словам впечататься в сердце. Сэм была хорошим человеком. Она сделала то, что сделала, не для того, чтобы сделать Лизе больно, а потому, что хотела вернуть свою подругу, напомнить Лизе, что ее больше всего любила именно Сэм. Лиза и Джош обошлись с ней паршиво, оставили ее тонуть. Что же удивительного в том, что она была вынуждена хвататься за что угодно, чтобы остаться на плаву? И у Сэм случались ошибки. Она никогда не говорила, что идеальна. Но она не была такой, как Габриэль и те парижские мужики с темными волосами и тонкими пальцами, пропахшими табаком. Там были взрослые мужики. Они понимали, что делают. Они знали, чего лишают ее. Сэм и Лиза же были глупенькими девчонками. Пили всю ночь, потом обкурились травкой. У нее крыша поехала, она не понимала, что делает. Ее вины здесь не было. Она – хороший человек.