Гуру

– Есть школа. В Юте, – сказала Сэм вместо этого. – Я думаю туда поехать. Чтобы дать тебе и Джошу пространство, чтобы… – Она понадеялась, что подруга будет в ужасе от возможности потерять ее и бросится уговаривать ее остаться, что Лиза выберет ее, а не Джоша. Потому что так у них было заведено.

– Наверно, так будет лучше всего, – бросила Лиза, развернулась и вернулась в дом.

С той встречи прошло два месяца, и они с Лизой больше не общались друг с другом. Но Сэм знала, что подруга не отпустит ее из Бенфорда, не попрощавшись напоследок. Лиза вот-вот появится, и они прижмутся друг к другу и крепко обнимутся, будто желая, чтобы все их косточки переплелись друг с другом.

«Обещаешь писать?» – спросит Сэм. А Лиза со слезами в голосе ответит: «Обещаю. Обещаю, обещаю, обещаю».

– Саманта, нам пора, – мягко сказала мать. Сэм кивнула и села на переднее сиденье. Ключ в замке зажигания. По радио врубилась песня Bikini Kill. «In her kiss, I taste the revolution»[31]. Сэм резко вдарила по панели. Слышать эту песню она сейчас не хотела. Слишком болезненное напоминание обо всем том, что она потеряла. Она посмотрела назад, когда машина отъехала, и представила себе, что видит Лизу позади. Ветер трепал рыжие локоны подруги, ей приходилось удерживать развевающийся подол платья. Помахав на прощание, она тихо произнесла: «Я тебя люблю, Мышка. И буду любить всегда».

39 1 февраля 2022 года

Сэм начала пробираться через толпу гостей. Ей казалось, будто бы она под сильным кайфом. Все двигалось, как в замедленной съемке. Окружавшие произносили растянутые, нечленораздельные фразы. Ей нужно было вырваться наружу. Здесь она не могла перевести дух. Но люди все преграждали ей путь к отступлению, забрасывая ее признаниями: «Какая милая речь» и «Рады, что у вас с Лизой получилось воссоединиться, вы всегда были так близки». Ее остановила молодая девушка в джинсах с завышенной талией и сандалиях на босу ногу. Она назвалась няней Оливии, будто бы Сэм была обязана знать, кто такая Оливия. Нянечка призналась, что она без ума от Сэм. «Добровольное безмолвие» в самом буквальном смысле изменило ее жизнь.

– Можем сделать селфи? – попросила она, уже вытянув телефон перед собой и улыбаясь в камеру. – Спасибо огромное! – заявила девушка, а Сэм ответила:

– Без проблем! – Будто бы все в самом деле было в порядке.

Когда Сэм добралась до переднего крыльца, то тяжело опустилась на покрытую тонким слоем снега ступеньку и задрожала, давая морозу проникнуть в себя. Она зажала голову между коленей, силясь сдержать панику, которая норовила обвалить ей ребра внутрь тела. «Я ничего этого не писала… Все эти письма от тебя». И она ощутила, как в круговерти слов возникает след чего-то нового. Точнее, старого и хорошо забытого.

– Еще одно письмо для тебя, Саманта, – сказала заведующая общежитием в Юте, передавая ей конверт с печатью «Возврат отправителю». Как она умудрилась забыть об этом? Страх открытым языком пламени опалял ее плоть изнутри. Она что, сходит с ума? Деменция подступила как-то рановато. Впрочем, такие вещи обычно передаются с генами, не так ли? Ее ждала участь отца. Болезнь пальцами отдирала бы ее пальцы, хватающиеся за остатки прошлого, пока она, неприкаянная и потерянная, не начала бы падение в бездну, которое должно было растянуться до конца ее жизни. «Нет. Нет». Люди склонны забывать. Ее мать не все помнила. И Лиза тоже. А они же сумасшедшими не были. Сэм пережила так много всего, что ее мозг, желая защитить свою владелицу, постарался блокировать болезненные воспоминания. И нельзя было списывать со счетов последствия употребления наркотиков. Экстази, кетамин и всевозможные таблеточки и сомнительные рецепты псевдоцелителей, окопавшихся в закоулках Гринвич-Виллидж. Наверное, вся эта смесь выжгла ей мозг, оставляя в голове зияющие дыры. Сэм посильнее ухватилась за колени. От ужаса у нее скрежетали зубы.

– Вот. – Она почувствовала, как ей на плечи кладут что-то теплое.

Сэм посмотрела вверх. Над ней стояла Лиза, укутывающая Сэм в ее собственный тренч со змеиным принтом. Подруга закрыла распахнутую дверь, но Сэм все еще слышала, как веселье внутри дома заставляет дребезжать стекла в окнах. Музыка, болтовня и смех. Оставшимся по ту сторону двери людям, казалось, никогда в жизни не было так хорошо, как в этот момент.

– А ты-то что здесь забыла? – поинтересовалась Сэм, пока Лиза усаживалась на подоконник, поплотнее укутываясь в куртку.

– За тебя беспокоилась, – Лиза похлопала по карманам и вытащила из них пачку «Мальборо».

– Помню, как ты вроде бы утверждала, что не куришь, – проговорила Сэм, наблюдая, как Лиза зажимает сигарету губами и прикуривает от зажигалки. Подруга глубоко затянулась и откинула голову, устремляя глаза к небу.