Гумайюн-намэ. Басни и притчи востока

Живописец же был большой мастер своего дела. Он до того полагался на свое искусство, что задумал даже с помощью его возвратить себе утаенные ювелиром деньги. С этою целью он поручил одному охотнику поймать ему двух молодых медвежат и удивительно похоже нарисовал портрет своего друга в натуральную величину. И всякий раз, как он кормил медвежат, то привешивал к каждому плечу изображения по куску мяса, которое затем животные и должны были, подпрыгивая, достать. С течением времени медвежата так привыкли к изображению, что, завидев его, всегда начинали прыгать от радости. Добившись от них этого, живописец как-то раз пригласил к себе в гости ювелира. Тот охотно пришел и привел с собою также своих обоих маленьких сыновей. И все втроем они остались ночевать у живописца. На следующее утро последний взял, да и запер детей в особую комнату. Когда же ювелир стал собираться домой и спросил, где его сыновья, то живописец, притворившись очень смущенным, сказал ему.

— Милый друг, случилось нечто очень неприятное, чем я весьма опечален. Я даже боюсь сказать тебе об атом. Твои дети весело играли в саду, как вдруг превратились в медвежат. Вероятно, ты совершил какой-нибудь страшный грех, что Бог наказал тебя за него таким ужасным образом.

— Этого быть не может, — воскликнул ювелир в отчаянии. — Ты просто лжешь. Как же это случилось? Говори, где мои дети?

Но живописец продолжал настаивать, что сказал сущую правду. Спор между ними разгорался все более и более. Наконец они отправились к кади и изложили ему обстоятельства дела. Кади и все приказные были до крайности изумлены этим и сказали живописцу:

— Твой рассказ совершенно неправдоподобен.

Но тот возразил:

— Я и сам был вне себя от удивления; но ведь ты, мудрый и справедливый судья, легко можешь лично удостовериться, что я говорю правду. Прикажи только привести сюда этих превращенных детей и увидишь, узнают ли они своего отца.

Кади тотчас же отдал приказ привести медвежат, и живописец сам отправился за ними. А перед тем он целый день не давал им никакого корма. Поэтому, едва только голодные зверки увидели ювелира, как тотчас же, ужасно обрадовавшись, бросились к нему и начали лизать ему руки и лицо. При этом удивительном зрелище кади невольно поверил, что живописец сказал правду. «Потому что, — рассуждал он, — если бы медвежата не были действительно детьми ювелира, то как бы они узнали его среди целой толпы присутствующих и с какой стати стали бы осыпать его такими ласками?» И он по этим соображениям признал живописца свободным от всякого суда.

Однако злосчастный отец все-таки не мог отделаться от ужасных подозрений. Он взял обоих медвежат и печальный отвел их обратно к живописцу. Затем он откровенно сознался последнему в своей вине, стал просить, чтоб тот простил ему бесчестный поступок, и обещал все вернуть назад. После этого он сходил домой и возвратился с похищенными деньгами. И слезно начал он упрашивать друга помолиться вместе с ним, чтобы Бог вернул его детям прежний вид.

Тогда живописец посадил медвежат в ту же комнату, где находились оба мальчика, а сам, вместе с ювелиром, провел всю ночь в молитве.

На следующее утро он взял детей за руки, привел к отцу и сказал:

— Бог внял нашим мольбам и возвращает тебе обратно твоих детей. Вот они!

Ювелир поблагодарил его со слезами радости, забрал обоих мальчиков и поспешно отправился с ними домой.

Скоро весь город только и говорил, что о чудесном превращении детей ювелира в медвежат и о последующем возвращении их в первоначальный вид. Когда весть об этом дошла наконец до кади, то он велел позвать к себе живописца и спросил его: правда ли, что медвежата снова обратились в детей ювелира? Тогда живописец рассказал ему все дело так, как оно в действительности происходило. И кади похвалил живописца и поздравил его с тем, что ему с помощью своего искусства и ума удалось возвратить себе таким остроумным способом похищенное у него добро.

Два компаньона

Однажды жили-были на свете два компаньона. Один из них был очень умен, хитер и предусмотрителен в своих действиях. Ничего не делал он без зрелых размышлений и всегда рассчитывал вперед. Другой же, напротив, был такой глупый и ограниченный человек, что едва мог отличить пользу от вреда.

Вот раз они отправились вместе в путешествие по своим торговым делам и по дороге нашли случайно кошелек, полный золота. Восхищенные таким неожиданным счастьем, они сделали привал на месте находки, и умный сказал своему спутнику:

— Любезный друг! мне кажется, будет всего благоразумнее, если мы удовольствуемся этим золотом и вернемся назад домой; ведь большей выгоды не принесет нам все наше путешествие, и мы вполне можем удовлетвориться уже приобретенным.

Другой согласился, что это верно, и они в веселом расположении духа вернулись назад. Когда они были уже недалеко от дому, то глупый сказал:

— Милый друг, давай поделим между собою все барыши и прекратим наше общее торговое дело. Сведем счеты и затем пусть каждый идет своею дорогою, куда знает.