Гуль

— Боюсь даже представить, что ты натворил, пацан, — хмыкнул Горшков и пошел ко мне. — Я, конечно, в разных местах встречался с клиентами, но это…

Он подошел и долго смотрел на меня, изредка морщась от химической вони. Я предположил, что он хочет узнать во мне, сына кого-нибудь чиновника или знаменитости. Не узнал. Развернулся и ещё раз осмотрел помещение:

— Ты один? А твой отец?

— Он не хочет, чтобы его видели, — я шмыгнул носом и опустил глаза. — Он сказал, что я должен всё подробно и в мельчайших деталях вам рассказать. И вы поможете.

— Да, но…, — Горшков закрыл нос пальцами.

— Предоплату он передал, — я показал на стол, где лежал конверт.

— А-а-а, ну тогда…, — и тут глаза Горшкова округлились. Он убрал руку от лица, наклонился ко мне и втянул носом полную грудь. — А-а-а! Вот оно что! Теперь ясно!

— Поэтому мы и обратились к вам, — я пожал плечами.

— И теперь я примерно представляю кто твой отец, — кивнул Горшков. — Ну, рассказывай! Должно быть с голодухи грохнул кого-то из родственников? Сестру, брата? Или друзей? Тело уже нашли или пока?.. Слушай, а нахер эта доска здесь висит?

— Отец сказал, что чем больше я расскажу, тем будет лучше.

— Это верно.

— У меня есть фотографии и пару схем, — я шмыгнул носом.

— Такой подход к делу мне нравится! — ПЛ хлопнул меня по спине.

Я сунул руку в карман и, замешкавшись, достал пачку.

— Не возражаете, если я?..

— А отец знает? — спросил ПЛ, глядя, как я выковыриваю из пачки сигарету. — Шучу-шучу! Тебе всё равно они не навредят. Хотя и эффекта никакого. Привычка?

Я чиркнул зажигалкой и выпустил дым. Горшков был прав. Эффекта ноль. Хотелось покашлять, в лёгких с давило, но никотинового опьянения не было. Я просто впускал и выпускал дым, надеясь, что это поможет справиться с нервами.

— Сразу видно, имею дело с умными и подготовленными людьми, — ПЛ постучал ногтем по доске. — Ну, показывай!

На столе лежала пачка бумаги, перевёрнутая лицевой стороной вниз. Я взял первый лист, приложил к доске и закрепил магнитом.

— Та-а-ак, — ПЛ подошел впритык. — Что это?

— Снимок со спутника. Довольно свежий. Всё произошло на этой улице, — я провёл пальцем вдоль белой полоски среди темно-зеленного массива.

ПЛ некоторое время внимательно смотрел, а затем отпрянул, бросил на меня взгляд и криво улыбнулся.

— Знаю это место, — ПЛ поправил ворот плаща.

Ещё бы он не знал. Проселочная дорога, ведущая к дачному кооперативу вдоль воинского полигона. ПЛ знал эту дорогу намного лучше меня и появлялся там раз в год, а то и чаще, чтобы выловить очередного…

— Кхм-кхм, — покашлял ПЛ. — Что там у тебя ещё?

— Одну секунду, — я затянулся, покашливая выпустил дым, и трясущейся рукой взял второй листок. — Фото с места.

Я повесил на доску фотографию, сделанную в утреннее время, и тут же прицепил рядом ещё одну, сделанную в вечернее время — фото вблизи оврага. На земле лежала одежда, на траве можно было рассмотреть чёрные кляксы. ПЛ наклонился к ней так близко, что едва не коснулся носом. На фото было изображено место сразу после похищения тела. На следующий день ПЛ вернулся туда и замёл следы, но я был неподалеку. Я прятался за холмом по направлению ветра. Прятался и корил себя за бездействие. Я знал, что старик умрёт, и знал, что будет с его телом. Я чувствовал вину, но заставлял себя думать рационально. Тягаться с гулем в открытом поле на малознакомой местности — значит погибнуть вместе со стариком. Это было тяжело, но я должен был удостовериться, что имею право на…

— Я что-то не понимаю, — ПЛ отпрянул от доски.

— Сейчас, — я потянулся за ещё одни листком. — Есть ещё кое-что…

Я увел руку под столешницу и нащупал широкую деревянную рукоятку. Потянул на себя, а затем ударил. Это был один из ножей, который я купил, чтобы снять проклятие по совету из интернета. Длинный, с бесполезным широким лезвием и зазубринами. В хозяйстве, на природе или охоте такой нож вряд ли бы пригодился, но как оказалось, он отлично пригодился для шеи Павла Леонидовича. Он вошел в широкую и выбритую шею по самую гарду. Павел Леонидович развел руки в сторону и пошатнулся. Бордовая кровь пульсирующими струйками залила доску, фотографии на ней, плащ и дорогой костюм. Он ухватился левой рукой за рукоять и сжал зубы, а я сделал шаг к нему и ударил ногой в грудь.

ПЛ отлетел в стену, поломал несколько кирпичей, осыпал штукатурку с потолка. Потянул за рукоять и вытащил нож. Он посмотрел на окровавленное лезвие и поднял на меня красные глаза. Я затянулся, чтобы сильнее разжечь уголек, и кинул окурок. Он отскочил от пола, растерял несколько светящихся кусочков и приземлился возле ноги ПЛ. В помещении пахло не маслом — бензином. Земля под Горшковым, стены и даже потолок вспыхнули. Следом за сигаретой я бросил бутылку. Она разбилась между ног Горшкова. Теперь вспыхнул и сам Горшков. Помещение заполнил треск, запах жженой пластмассы и мяса. Костюм на ПЛе мгновенно обгорел. Пылали подошвы туфель, волосы разом воспламенились, скрутились, сделались меньше и задымились.