Гуль

Да и в целом я смотрел на баланс сил иначе. Да, гули априори сильнее зародышей. Они быстрее регенерируют, сильнее бьют, а ещё могут погружаться в состояние бешенства, при котором их глаза светятся красным. Всё это чертовски неприятно. Но я посчитал, что разница сил складывается в основном в мощности. Во всяком случае я хотел так думать. Хрупкая и стеснительная Москвина была сильнее меня. Вспомнить хотя бы, как она прижала меня к стулу. Мне не хватило сил, чтобы сдвинуться даже на сантиметр. Но ведь я прекрасно помнил, чем закончилась эта драка. Я вышел оттуда победителем благодаря реакции и скорости мышления. Чего-чего, а этого у меня было не отнять. Когда дело касалось решения быстрых мозговых задач, я всегда схватывал на лету. Владимир Матвеевич часто отправлял меня обратно на своё место, предлагая ещё подумать, потому как задача была решена неверно. Но я настаивал посмотреть внимательнее, и потом он долго удивлялся моему необычному подходу к решению. Тоже самое касалось и реакции. Худоба, малый вес, плюс природная прыть. Девять из десяти падающих телефонов я ловил, до того, как они касались пола. В борьбе на руку Москвина бы меня выиграла. Не просто выиграла, а сломала бы кость в четырёх местах и расплющила кисть. Но я был умнее и не предоставил ей возможности драться лоб в лоб. За эту тонкую грань я и держался. Гуль сильный. Он может выбить металлическую дверь, взмахом руки поломать самую крепкую мебель, пнуть и наградить множественными внутренними кровотечениями. Зародыш… Зародыш слабее… Но слабее не в десять раз. А если разница в силе не столь велика, то её могут покрыть мои сильные стороны. Речь идет не про альгулей — существ, обучившихся менять форму, а обычных гулей. Обычных… сильных… кровожадных… сметающих всё на своём пути ради мяса… готовых сожрать твои мозги… ублюдков, незнающих жалости…

Время шло даже не на дни — на часы. Я чувствовал, что голод захватывает надо мной контроль, и потому я действовал быстро. Два дня я потратил на то, чтобы найти его. Ещё два дня я проводил подготовительную работу, а на шестой позвонил из таксофона:

— Павел Леонидович?

— Да, — ответил мужчина деловым голосом.

— Здравствуйте…. Я…, — я шморгнул носом. — Я хотел бы воспользоваться вашими услугами.

— Позвоните моей секретарше, я сейчас занят и…

— Не думаю, что об этом должен знать кто-то ещё.

— Вот как? — в голосе появились заинтересованные нотки.

— Вы не могли бы найти время и встретиться со мной, Павел Леонидович?

… … …

Павел Леонидович Горшков статный мужчина сорока двух лет шел по коридору офиса со стеклянными стенами. На нём был приталенный коричневый пиджак, в цвет ему — брюки и начищенные до блеска туфли с длинным носом. Павел Леонидович шел медленно, будто каждым своим шагов пробовал твёрдость напольного покрытия. При этом он бросал недобрые взгляды в кабинеты. Сотрудники при его приближении поправлялись в креслах, кто-то замирал в дебильной позе, кто-то принимался долбить по клавиатуре или изображал разговор по телефону. ПЛ дошел до приёмной и остановился возле секретарши. Тридцатилетняя цыпа с накаченными губами в полупрозрачной блузке ласково ему улыбнулась, а затем вдруг изобразила извинение и прижала трубку к левой сиське:

— Павел Леонидович, просите, но звонит… Грищев.

ПЛ нахмурил брови, посмотрел в потолок, помотал головой: «не помню».

— Отец Грищева Дениса, которого взяли с гашишем, — прошептала секретарша.

— И?

— Он требует, чтобы мы вернули ему половину гонорара, так как наши адвокаты не смогли сбить срок в половину.

— П-ф-ф-ф! — ПЛ махнул рукой. — Он за кого нас принимает? За страховую?! Скажи этому кретину, что он заплатил деньги за юридическую защиту. Мы выполнили свою часть сделки. Если он хотел, чтобы его сынок-торчок отделался условкой, то бабки нужно было нести судье! Вот блин потеха: вернуть гонорар! Шли его в задницу! А если он не согласен, то пускай подаёт в суд! Благо, себе мы адвоката найдём! Ах-ха-ха-ха!

Развеселившийся собственной шуткой ПЛ пошел к единственной непрозрачной стене в офисе. Секретарша убрала давление с сиськи, приложила трубку к уху и ласковым голосом затараторила о обязательствах, пунктах в договоре и возможных рисках, которые «даже такая серьезная адвокатская фирма не всегда в состоянии предотвратить». Пожелала хорошего дня и пообещала господину Грищеву, как исключительному клиенту, переговорить с директором по его вопросу.

ПЛ потянул ручку двери с табличкой «Директор» и вошел в свой кабинет. Он подошёл к столу, открыл ящик. Достал бокал и бутылку вина, налил. Густое виноградное обволакивало стенки и прекрасно пахло. Он поводил бокалом возле носа, аккуратно пригубил. Проглотил и разочарованно скривился. Выпил бокал залпом, убрал в ящик.

— А ведь для полного счастья не хватает самой малости. Насладиться вкусом сраного вина…