Grunge Pool Drive 85

Соулрайд положил руку на плечо говорящего, мрачно сказал: «Давай выйдем», и увел его за собой. Я ринулась было за ними, подозревая драку, но Саймон остановил меня и покачал головой.

– Не надо. Пусть они сами разберутся.

Потерянное спокойствие вернулось в помещение музея, но полностью покинуло меня саму. Противостояние Билла и Гектора дошло до своего апогея. Лицом к лицу. Что они скажут друг другу, пока меня не будет рядом? Теперь они не просто конкуренты на гоночной трассе, но и враги в реальной жизни. Из-за меня их взаимная неприязнь переросла в свирепое противостояние двух личностей. Я посеяла смуту на Гранж Пул Драйв. Я ненавидела себя за это. Я ненавидела себя и за то, что многое из сказанного Биллом в глубине души признавала правдой.

Совсем скоро эта вражда выльется во что-то ужасное. Ясно, что сам по себе Билл не стал бы вести себя вот так. Его натравливают родители. Им не нравлюсь я. Им не нравится, что я получила лучшего гонщика Уотербери. Они хотят, чтобы этих отношений не было.

– Вот видишь, – заметил Саймон. – Мы были правы. Очевидный факт. Хартингтонам нужен выигрыш. И им неудобно, чтобы у тебя с Гектором все было хорошо.

– Но почему? Как это повлияет на профессиональные качества их сына? Как это поможет ему победить?

– Я слышал, – подал голос Генри, – они ставят на Билла большие деньги в этот раз. Серьезный риск. А все из-за кубка. Тот, кто выигрывает его, выходит на новый уровень. Победителя, скорее всего, пригласят на Гран-при в Санта-Монике, а это престиж и билет в большой спорт.

– Да у них просто деньги кончаются, вот они и идут ва-банк. От обычной работы достаток небольшой. Не к лицу таким аристократам, – добавил Тревор, – так что… если Билл проиграет, они обанкротятся.

Пока Гектора не было, я напряженно размышляла. Неужели Билл, Патрик и Гвен действительно могут стать марионетками в руках Брюса Хартингтона? Если да, то это грустно. Но какая им выгода? Допустим, чета Гинзли не хочет терять своего привилегированного положения, а конкретно Патрик вообще готов что угодно сделать, лишь бы мне насолить. Гвен идиотка и безоглядно верит ему. А Билл… сколько раз я уже буду в нем ошибаться? Сколько у него граней? Ведь он казался мне не столь плохим одно время. Он и поступал порою именно так, как поступают люди, у которых есть совесть. Зачем же он так омерзительно ведет себя сейчас?

Я много думала о Дарте, о Гекторе, обо всем этом. Как выразился один из пожилых гонщиков, Гранж Пул Драйв действительно оказался сердцем Уотербери, сейчас мне было очевидно это, и я снисходительно вспоминала саму себя в недалеком прошлом, себя, которая возмущалась и не понимала, почему весь город обклеен красными плакатами, почему все так сходят с ума, будто вместе дружно подсели на героин.

Автодром для города – его главный клапан, что качает кровь, насыщенную необходимой для жителей плазмой – смесью раскаленного металла, блестящего, как кожа дельфина; горелой резины гладких шин; расплавленного битума трассы, воспламеняющегося бензина и машинного масла. И льется по венам кровь, и повсюду горит она. Есть в этом то, что невозможно разлюбить.

Совсем недавно я искренне недоумевала, за что все обожают Соулрайда. Затем ошибочно купилась на его внешность, но вовремя поняла, что дело вовсе не в ней, просто у меня вкусы на мужчин весьма специфические. На самом-то деле он не красивый. Зато мужественный. Харизматичный. Любая его черта намекает на то, что с этим человеком ты не будешь знать никаких проблем. И это чертовски подкупает. И заводит тоже. Любить Гектора – все равно что любить матадора, покалеченного быком, – без глаза, хромого, но все еще достаточно сильного и бесстрашного, чтобы вернуться на корриду и нанести смертельный удар.

Как можно променять столь огнедышащую брутальность на блестящие губки Хартингтона? Никому и в голову это не придет.

Вскоре Соулрайд возвратился – невредимый и спокойный – вежливо распрощался со всеми и забрал меня домой. На все мои вопросы относительно Билла и их беседы с глазу на глаз он сворачивал диалог, намекая, что мне об этом «не стоит и переживать». Я совершенно по-идиотски обиделась, что он избегает разговора о такой животрепещущей теме, но Гектор, на время остановив машину, прильнул к моему телу и буквально на пальцах объяснил, что существуют темы гораздо более интересные.

Вероятно, он так и не выпустил пар, скопившийся из-за поведения Билла, и теперь нужно было направить энергию в иное русло. Оставив на моей шее несколько отметин от зубов, Соулрайд насильно раздвинул мне ноги, хотя я сжимала колени, как могла, я протестовала, я повышала голос, я пыталась отпихнуть его от себя. Но Гектор приподнял платье и направил пальцы туда, где все ожидало этого прикосновения.

– Мокрая маленькая девочка, – тихо произнес он, пока я извивалась, кусая губы и стараясь снова свести вместе колени. – Послушай, что я тебе сейчас расскажу, шлюшка.

Свободной рукой он заблокировал двери в автомобиле, затем сжал мою шею, чтобы я сидела смирно, уткнулся носом мне в щеку, продолжая ласкать меня, и вкрадчивым голосом заговорил: