Гроздья гнева

– Вот за помощь я скажу спасибо. Большое спасибо. Не умеешь починить, и просто… просто мальчишкой себя чувствуешь. Когда доберемся до Калифорнии, куплю там хорошую машину. Может, хорошая не будет портиться.

Отец сказал:

– Когда доберемся… Уж очень трудно туда добираться.

– Это ничего, лишь бы добраться, – сказал Уилсон. – Я видел листки, там все написано: и про то, сколько народу нужно на сбор фруктов, и про заработки. Вы только подумайте! Фрукты будем собирать в тени, под деревьями, нет-нет и съешь что-нибудь повкуснее. Да там столько этого добра, что хоть объедайся, никто тебе ничего не скажет. А если будут хорошо платить, может, купим небольшой участок, сами станем хозяевами, а подрабатывать – на стороне. Да я на что угодно спорю, не пройдет и двух лет, как можно будет обзавестись собственным участком.

Отец сказал:

– Мы видели эти листки. У меня даже один с собой есть. – Он вынул кошелек и достал оттуда сложенный пополам оранжевый листок. На нем было напечатано жирными буквами: «В Калифорнии Требуются Рабочие На Сбор Гороха. Хорошие Заработки Круглый Год. Требуется 800 Человек».

Уилсон с удивлением посмотрел на листок.

– Да, да! Я видел точно такой же. А как вы думаете… может, восемьсот человек уже набралось?

Отец сказал:

– Да ведь это не по всей Калифорнии, а только в одном месте. Калифорния по величине второй штат. Допустим, восемьсот человек набралось. А другие места? Я на сбор фруктов пойду куда угодно. Вы сами говорите, работать будем в тени, под деревьями. Такая работа и ребятишкам понравится.

Эл вдруг встал и подошел к машине Уилсонов. Он посмотрел на открытый мотор, потом вернулся и сел у костра.

– За сегодняшний вечер не починишь, – сказал Уилсон.

– Я знаю. Завтра возьмусь с утра.

Том пристально посмотрел на младшего брата.

– Я тоже об этом подумал, – сказал он.

Ной спросил:

– О чем это вы?

Том и Эл молчали, дожидаясь, кто начнет первый.

– Говори ты, – сказал наконец Эл.

– Не знаю, может, из этого ничего не выйдет, может, Эл совсем о другом думает. Но дело вот в чем. У нас перегрузка, а мистер и миссис Уилсон едут налегке. Если кто-нибудь из наших пересядет к ним, а на грузовик переложить их вещи, которые полегче, тогда у нас и рессоры будут целы и подъемы нам не страшны. Машиной мы оба умеем править – и я, и Эл; значит, один поведет легковую. А вместе нам лучше будет.

Уилсон быстро поднялся с земли.

– Конечно, конечно. Для нас это большая честь. Так и сделаем. Сэйри, слышишь?

– Что ж, очень хорошо, – сказала Сэйри. – Но не будем ли мы в тягость?

– Да бросьте вы, – сказал отец. – Какое там «в тягость». Вы нас выручите.

Уилсон нахмурился и снова сел у костра.

– Не знаю, как и быть.

– Что? Раздумали?

– Сэйри права… Ведь у меня всего тридцать долларов.

Мать сказала:

– Вы не будете в тягость. Станем помогать друг другу и как-нибудь доберемся до Калифорнии. Сэйри Уилсон помогла мне убрать деда… – И она замолчала. Связь между тем и другим была ясна.

Эл сказал:

– В легковой шестеро свободно поместятся. Я за рулем, еще посадим Розу, Конни и бабку. Громоздкие вещи – что полегче – переложим на грузовик. В дороге будем меняться местами. – Он говорил громко, радуясь, что с плеч свалилась такая забота.

Остальные смущенно улыбались и не поднимали глаз. Отец провел кончиками пальцев по пыли. Он сказал:

– Ма у нас размечталась о беленьком домике в апельсиновой роще. Видела такую картинку в календаре.

Сэйри сказала:

– Если я опять расхвораюсь, вы нас не ждите, поезжайте одни. Мы не хотим быть в тягость.

Мать пристально посмотрела на Сэйри и словно впервые увидела ее страдальческие глаза и осунувшееся, измученное болью лицо. И мать сказала:

– Ничего, доедете, мы о вас позаботимся. Вы же сами говорили, что от помощи нельзя отказываться…

Сэйри взглянула на свои морщинистые руки, освещенные огнем.

– Надо ложиться спать. – Она встала.

– А дед… как будто целый год прошел с его смерти, – сказала мать.

Громко зевая, все лениво разбрелись в разные стороны устраиваться на ночь. Мать сполоснула тарелки и стерла с них сало мешком из-под муки. Костер потух, звезды словно опустились ниже. Легковые машины только изредка пробегали теперь по шоссе, но грузовики то и дело сотрясали землю грохотом. Обе машины, стоявшие у дороги, еле виднелись при свете звезд. У заправочной станции выла привязанная на ночь собака. Люди заснули мирным сном, и осмелевшие полевые мыши сновали возле матрацев. Не спала одна Сэйри Уилсон. Она смотрела в небо и стойко боролась с болью.

Глава четырнадцатая