Гром среди ясного неба

«…смешаны. Цены на сою поднялись, а на пшеницу, какао и неочищенную шерсть — упали. Завтра погода солнечная. Сегодня к вечеру похолодание, главным образом в горах. Повторяем важнейшие новости этого часа. В штате Юта продолжается самая большая за последние годы охота на человека. Весь наличный состав органов охраны порядка прочесывает окрестности Туэле в поисках сбежавшего из психиатрической больницы сумасшедшего. Его задержали рано утром, но он вырвался, убив при этом одного полицейского, и убежал в горы Онакви. Местная полиция, полиция округа и штата при поддержке военных вертолетов ищут беглеца. Этот человек вооружен и чрезвычайно опасен. Просьба к гражданам не пытаться его задерживать, а в случае обнаружения сообщить о его местонахождении в ближайший полицейский участок, контору шерифа, казармы дорожного патруля или отделения ФБР в Солт-Лейк-Сити. Впервые за последние двадцать два года командир дорожных патрулей издал приказ стрелять без предупреждения. Повторяем описание беглеца: Поль Донован, рост шесть футов один дюйм, вес сто семьдесят фунтов, волосы черные, глаза темные, одежда спортивная…»

Поль уставился на транзистор, не веря своим ушам. Какое-то время он никак не мог осознать, что диктор назвал именно его приметы и имя. Сбежавший сумасшедший? Маньяк? Убийца? Что за чушь?

Ах, сволочи! Туэльский округ. Горы Онакви. Они ведь ищут его!

Нет предела подлости, которую способны совершить эти люди! Или уже совершили! Теперь ему никто не поверит. Он объявлен сумасшедшим. И… тут до него дошел смысл второй части сообщения, той, о которой ему не хотелось думать. У него даже не будет возможности сопротивляться. Приказ командира дорожных патрулей — «стрелять без предупреждения». Неслыханное дело, особенно здесь, на Западе, где все носят оружие… Эта подлость превосходила даже ту, что они совершили в Тарсусе. Он снова услышал, как диктор объявил время: двадцать один час. Следовательно, он прослушал пятиминутный выпуск новостей, передававшихся в конце каждого часа. Если повезет, можно поймать другую станцию, которая передает новости в начале часа. Не то чтобы он надеялся услышать что-нибудь получше. Просто хотел убедиться, что ему не почудилось. Возможно, добавят еще что-нибудь. Безусловно, надо знать все, что они сообщают. Он покрутил регулятор, поймал другую станцию и прослушал все снова. Единственная новая подробность— что совместные силы, брошенные на поиск, превышают триста человек. Сколько вертолетов участвуют в поисках, не сказали.

Поль сидел, глядя на быстро темнеющую долину. Темнота уже не казалась ему надежной союзницей. Теперь она была щитом и для трехсот пар глаз, которые искали его. Телеграфные столбы стали едва различимы. Он двинется в путь, как только пятиминутная программа новостей закончится.

Поль сидел неподвижно и слушал объявление о том, что министр обороны Джонатан Коулбрук прервал свое пребывание во Вьетнаме и вернулся в Вашингтон в связи с серьезной болезнью его дочери Дианы. По сообщению врача из госпиталя «Уолтер Рид», у девушки двусторонняя пневмония и она серьезно больна, но не числится в списке критических больных. Поль покачал головой, подумав о такой несоразмерности: один больной ребенок — и министр летит через полушарие. Тут же, черт возьми, вымирает целый город. А власти посылают триста полицейских с приказом стрелять без предупреждения. В него!

Возможно, Хоуп была права. Они не посмели бы отдать приказ стрелять в женщину. По крайней мере, такой приказ никто не стал бы выполнять. Думая о Хоуп, он представил, как она будет переживать, услышав одну из этих передач. Он дал себе слово, что если вернется, то обязательно скажет ей, как она была права.