Гром гремит дважды

— Не надо капельницу! — Тут я сам удивился тому, как жёстко прозвучал мой голос. Практически как тогда, когда я кричал про «полицию», выпрыгивая из мусорного ящика. — Дай мне таз и… и отойди.

Яню быстрыми злыми шагами приблизилась ко мне, наклонилась и быстро заговорила:

— Я забрала тебя в лечебницу под свою ответственность. Директор не соображает в медицине, ему я мозги запудрю, но он должен видеть хоть что-то, похожее на серьёзное лечение.

— Что ты собираешься ставить? — не отставал я.

— Не я, я не имею права назначать лекарства. Доктор Янлин. Обычный физраствор, но для директора — это хлорид натрия, так звучит серьёзнее. Тебе это, по-моему, только на пользу.

Я кивнул и позволил себе расслабиться. Физраствор мне действительно не повредит, почему-то я это знаю. После почти недели обезвоживания, без жратвы — то, что нужно.

Янлин. Янлин и Яню. Хорошо устроились.

Яню покачала головой, увидев, что я опять улыбаюсь, и отошла. В «предбаннике» уже слышались голоса, крики. Яню поспешила туда.

— Так, что там? Ну-ка, назад! Назад, я сказала! Это вам не тренировочный зал. Кому помощь нужна?

— Мне! — взревел Джиан.

— Ты и заходи.

— Мы ему поможем!

— У него что, ноги сломаны? Ах, нет? Тогда вон отсюда!

Борцы загалдели, но вдруг послышался голос, которого я на таких децибелах ещё не слышал:

— Вы что тут устроили?! Обоим по предупреждению, и будет ещё по одному, если сейчас же не исчезнете, бездельники!

Вот и доктора Янлина разозлили. Волшебное слово «предупреждение» сработало, Бохай и Бэй испарились, хлопнула уличная дверь. Наверное, предупреждения как-то влияют на борцовские бонусы. Ну, помимо возможности провести ночку в консерватории, а потом, едва переломавшись и не пожрав, тащиться на тренировку.

Джиан, еле волоча ноги, вошёл в палату. Я с интересом следил за ним взглядом. Он как будто в жмурки играл — держал обе ладони перед лицом. Одной касался здоровой половины лица, другую держал на небольшом отдалении. Страшно даже коснуться? Что ж, понимаю, коллега. Хотя это ещё мелочи. Вот когда страшно находиться в своём теле — это уже более-менее серьёзно.

Плюхнувшись на соседнюю койку, Джиан взвыл:

— Да сделайте уже что-нибудь!

Меня даже тошнить перестало. Губы сами собой растягивались в улыбке.

К Джиану подошли Яню и Янлин. Доктор наклонился, заставил Джиана отвести руки от лица и повернуть голову. Пока он осматривал повреждения, Джиан увидел меня. Его и так налитые кровью глаза покраснели совершенно.

— Ты! — заорал он.

— Отлично выглядишь, Джиан, — сказал я. — Это ты уже приготовился к свиданию, или ещё в процессе?

Джиан попытался вскочить, но доктор с неожиданной силой усадил его обратно.

— Не двигаться! — рявкнул он. — Мешаешь осмотру! Яню, поставьте капельницу этому, — махнул он рукой в мою сторону.

— Слушаюсь, — пробормотала Яню и упорхнула из палаты.

— Мне что-нибудь поставьте, я сейчас сдохну! — простонал Джиан.

Но врач продолжал внимательно смотреть на правую половину его лица. И чего там, спрашивается, смотреть? Ожог. Красная кожа, пузыри. Рак кожи, что ли, ему сейчас диагностирует? «Очень удачно, что вы к нам обратились, иначе мы бы не обнаружили болезнь так рано». Представив, как Джиан благодарит меня и Вейжа за своевременный заезд в лечебницу, я опять затрясся от сдерживаемого смеха. Слава богу, в этот момент появилась Яню и закрыла меня от Джиана.

— Веселишься? — тихо спросила она, вешая на штатив пакет с физраствором.

— Ну не плакать же, — усмехнулся я.

Яню улыбнулась мне краешком губ. Руки её действовали быстро и уверенно, вот прохладная антисептическая салфетка лизнула сгиб локтя правой руки, а секунду спустя туда вошла игла катетера.

Джиан тем временем издал ещё один вопль, и доктор Янлин, наконец, над ним сжалился.

— Яню, — окрикнул он. — Вы закончили? Пантенол, салфетки. Обработайте молодому человеку ожог.

— Дайте что-нибудь от боли! — заорал Джиан, но доктор, не дав больше никаких распоряжений, вышел из палаты и хлопнул дверью. Яню выскочила следом. Мы с Джианом остались наедине.

Он стонал и рычал сквозь стиснутые зубы, покачиваясь взад-вперёд. Я с интересом смотрел на него.

— Больно, да?

— Заткнись! — заорал Джиан.

Когда больно, злость кажется спасением. Злость и боль — идут рука об руку. И доводят человека до грани.

— Ладно, не переживай, сейчас отпустят, доберёшься до своего тайничка с таблетками — и сразу станет легче, — попытался я ободрить его. Нахрена? Сам не знаю. Просто как-то смешно было всерьёз считать врагом этого… Этого.

Джиан замычал и отвернулся.

— Нет таблеток? — удивился я. — Всё спустил на пиво? Ну как же так, Джиан…

— Закрой свою вонючую пасть!

Вернулась Яню с подносом, на котором лежали салфетки, бинты и какие-то склянки.

— Что это? — бросил Джиан взгляд на поднос. — Дайте что-нибудь от боли!

— Не полагается, — ласково сказала Яню и принялась распылять на ожог спрей.

— Да ладно, я же знаю, что вы всем даёте! — простонал Джиан.