Гром гремит дважды

А потом он подойдёт к Тао и, лживо улыбаясь, будет спрашивать, как он держится. Я сам не заметил, как моя рука сжалась в кулак. И кулака вновь, как недавно в комнате, коснулись пальцы Ниу. Я посмотрел ей в глаза и поморщился.

И вправду. Всех мразей не перебьёшь, как ни старайся. Лучше даже не начинать. Мне нужно уничтожить лишь одну, и это — не Пенг.

Там, внизу, Тао лежал, широко раскинув руки и ноги. Встать он даже не пытался. Джиан красиво подпрыгнул и упал локтем ему на живот. Тао сложило пополам, судорожный выкрик донёсся до моих ушей сквозь крики зрителей.

Гонг. Где там этот чёртов гонг?!

Учитель Вейж стоял, держа палку в одной руке, и внимательно смотрел… на меня. Почему-то он смотрел на меня, а не на Джиана, который, встав, опять подпрыгнул и теперь приземлился на Тао задницей. Пенг захлопал в ладоши.

Джиан вновь поднялся. Тао перевернулся на живот, попытался куда-то ползти. Джиан сделал один шаг и, подняв локоть, повалился вниз. В этот самый момент, глядя на меня, учитель Вейж поднял палку и ударил медный диск.

Звук гонга раздался за мгновение до крика Тао, на спину которого обрушился Джиан.

— Кончено, — объявил в наступившей тишине Вейж. — Тао — два предупреждения. Черепахи, проводите его в лечебницу. Джиан — одно предупреждение.

— За что? — подскочил Джиан.

— Удар после гонга.

— Но…

— Второе предупреждение. Споришь с учителем?

Джиан, скрипя зубами, поклонился. Тао кое-как шевелился на песке. Я отошёл от перил и поспешил к лестнице. За спиной послышались шаги. И не оборачиваясь, я знал, что это — Ниу.

Глава 14. Лечебница

Тао уже вообще ничего не соображал. Когда мы с Ниу схватили его за руки, он заскулил и попытался вырваться — наверное, подумал, что сейчас его снова будут бить.

— Спокойно, это я, Лей, — сказал я ему на ухо. — Всё закончилось.

Надо отдать должное Тао. Что бы там ни означало словосочетание «дух борца» — но слабаком он не был. Уже после первого раунда было очевидно, что Джиан играет с ним, как кот с мышонком, и всё же Тао пошёл на второй. Конечно, он отдавал себе отчёт в том, что если сольётся с первого, то будет лишь хуже. И всё-таки, десять из десяти трусов выбрали бы сдаться.

— А если у него спина сломана, а? — волновалась Ниу.

— Тогда он бы не шевелился, — сказал я. — Давай. Руку на плечо. Три-четыре, поднимаем!

Мы одновременно встали, подняв застонавшего Тао. На окровавленное лицо налип песок.

— Да, приятель, тебя сейчас только в ужастиках снимать, — прокомментировал я и посмотрел на Ниу. — Веди. Я не знаю, где лечебница.

Ниу потянула в ту сторону, где проходили молитвы. Воспитатели провожали нас недобрыми взглядами. Им, кажется, очень хотелось бросить Тао в консерваторию. Может, тоже ставки делали. И что за уродское заведение? Хоть бы притворялись, что им не плевать на учеников. Может, кто-нибудь и поверил бы.

— Я прошёл? — пробормотал Тао разбитыми губами. — Я — борец?

— Ты — дурак, — сказала ему Ниу в левое ухо. Так совпало, что одновременно я сказал:

— Ты — живой. Пока этого достаточно. Учись радоваться таким вот милым мелочам.

Дверь Ниу открыла плечом, и мы практически сразу оказались в другом мире. В нос ударил резкий больничный запах, который ни с чем не перепутаешь. Шум двора отсекло закрывшейся дверью.

— Э-э-эй? — позвала Ниу, пыхтя под тяжестью половины Тао. — Кто-нибудь?

Короткий коридор упирался в ветхий стул, стоящий перед таким же ветхим столом. Компьютера на столе не было, только бумаги. Вообще, я только сейчас сообразил, что ни разу не видел в школе Цюань никаких средств связи с внешним миром. В отношение учеников это было понятно — какой дурак позволит заключённым пользоваться сотовыми телефонами. Но не было телефонов и у воспитателей. Не положено по уставу? Или мне только приснились эти чёрные зеркальца, высасывающие души из детей и подростков?

Мы повалили Тао на стул, держать сил не было. Ниу всё-таки девушка, а я после прошедшей ночи сам себя с трудом держал в вертикальном положении. Тао схватился за стол, чтоб не упасть, и вдруг расплакался.

Я отвернулся, обошёл стол. Не могу всё-таки, когда парни плачут. Подумаешь, наполучал по заднице. Да, больно. Да, обидно. Отлежись, сколько надо, вставай — и пошёл дальше.

Из коридора, если не считать входной, вели две двери. Одна, справа, за столом, была заперта. Другая легко ответила на толчок. Я сунул нос внутрь, увидел ряды пустующих коек. Похоже, тут залёживаться не давали. С другой стороны, это означало, что серьёзных травм и болезней старались не допускать. Помирающих за работой я пока не видел, если не считать Тао, у которого отобрали перчатки, но это — особый случай, который вряд ли можно поставить в упрёк администрации.