Гром гремит дважды. Капкан

Металлическая рыба в аквариуме, который Гуолианг — таких огромных аквариумов, вероятнее всего, никогда в жизни не видевший — простодушно обозвал «стеклянной банкой».

Наверное, можно было предположить, что это совпадение, и глаза Кианга в момент, когда ему в голову забрался Гуолианг, смотрели на какую-то другую рыбу. В другом помещении, в другом аквариуме. Но я прожил слишком насыщенную событиями жизнь для того, чтобы верить в совпадения.

В этом мире, в этом менталитете первоочередная задача того, кто добрался до власти и богатства — при каждом удобном случае демонстрировать это богатство окружающим. У Киу не струится по стене искусственный водопад, не развешана коллекция оружия и не высится на специальной подставке какой-нибудь шедевр художника-импрессиониста, в искусствоведческом мире считающийся давно утерянным. Нет. В гостиной у Киу — аквариум. С единственной, если мне не изменяет зрение, рыбой. А значит, эта рыба стоит примерно столько же, сколько может стоить коллекция оружия или шедевр импрессионизма, иначе её бы здесь не было.

Вопрос: какова вероятность, что где-то ещё найдётся гостиная с точно такой же рыбой? Что кто-то ещё может позволить себе подобную роскошь? Ответ: примерно нулевая. А это означает то, что я понял, едва войдя в гостиную — отчего и сбился с шага.

Я шёл в дом главы Хуа, никак не связывая этого человека с Киангом. И сейчас понял, что ошибся. Киу и Кианг знакомы. Более того: Кианг был здесь. Разговаривая с Киу — вряд ли с кем-то другим — он сидел здесь, в этой гостиной, и смотрел на этот аквариум. На эту рыбу — «металлическое чудовище», как назвал её Гуолианг. Рыба Киангу, по словам Гуолианга, нравилась — надо думать, ещё бы одному чудовищу не понравилось другое. А разговор у двух уважаемых мужчин шёл обо мне, грешном.

«Ждём, — сказал тогда Кианг. — Осталось недолго. Ты получишь Шужуань, а мне достанется Лей».

Получается, он говорил это Киу? Ведь с кем бы ещё мог беседовать в его гостиной? А потом… Потом Кианг, видимо, почувствовал, что за ним наблюдают. Каким-то образом заподозрил присутствие у себя в голове Гуолианга и дальше осторожничал. На собеседника не смотрел, отвернулся к аквариуму с жуткой рыбиной.

А говорил Кианг о том, что может подобраться ко мне в любой момент, что ему нужны Пятеро… Знать бы ещё, есть ли среди этих слов хоть одно правдивое! Единственное, в чём я могу быть уверен — в самых первых словах Кианга, о том, что Киу получит Шужуань, а сам Кианг — меня. А вот дальше, при следующем визите Гуолианга в голову Кузнецова, мне, получается, уже намеренно слили дезу. Навели на баркас с медузами. С корзинами, нафаршированными наркотой. Не удивлюсь, если таким образом убили двух зайцев — подставили меня и укоротили руки какому-нибудь заклятому конкуренту, Чжоу или Цай, например. А я, дурак, убил столько времени на то, чтобы добраться до этой ловушки! Следил за домом Юшенга, нащупывал подходы к нему. Очаровывал его сестру, дрался со всякими отморозками в «Красной собаке»… Если Кианг не обманывал, и за мной действительно следили — то-то, должно быть, потешались!

Итог: в расставленный капкан я притопал добровольно и с песней. Мало того — явился сюда не один… А Дэйю ведь догадывалась, вспомнил я. Предупреждала, что это может быть хитроумной ловушкой, что Кианг морочит мне голову! Упиралась до последнего, то угрожая, то умоляя не лезть сюда… Я не послушал. Возможность обрести относительную свободу для себя и клана ослепила. Наглухо отрубила во мне способность размышлять критически. И вот результат: я здесь, в гостиной, любуюсь «металлическим чудовищем», а Дэйю где-то на втором этаже, в кабинете. Позвать её, или хотя бы приказать немедленно убираться отсюда я не могу. Она, возможно, и сумела бы это сделать, с самого начала ощущала нашу связь куда острее, чем я. А у меня точно не получится, границы своих возможностей я чувствую. Всё, что приходит в голову — броситься сейчас наверх, отыскать неведомый кабинет, схватить Дэйю за руку и нестись прочь на Крыльях Ветра… Бред. Не позволят. Я более чем убеждён, что за мной присматривают.

Взгляд невольно метнулся к «металлическому чудовищу» — рыба, словно зависнув посреди аквариума, смотрела прямо на меня. Я едва сдержался, чтобы не гаркнуть: «Чего вылупилась?!» Сейчас рыбина казалась абсолютно разумным существом, в её немигающем взгляде мне почудилась издёвка. Если бы «чудовище» и впрямь со мной заговорило — ей-богу, не удивился бы.