Гром гремит дважды. Капкан

В этот раз сохранить каменное выражение лица оказалось ещё труднее. Имя Энлэя мне было очень хорошо известно. Я лично смотрел в глаза этой твари и объяснял, что с ним будет, если он не прекратит продавать отраву. Энлэй сделал вид, что понял. Потом он, вероятно, подумал, прикинул свои шансы устроиться на другую работу и зарабатывать там хотя бы четверть того, что поднимал на наркотиках, и страх отступил. Вероятно, Энлэй купил себе какую-нибудь «пукалку», которая наполнила его тушу верой в свои силы. И он вернулся к своему бизнесу, о чём я, разумеется, тут же узнал. Если кто-то в этом городе и понимал, как устроена паутина, так это я.

Ксиаози, перебежчик от Хуа, случился весьма кстати. Кто-то должен был разобраться с Энлэем. И он разобрался…

— Впервые слышу, — сказал я.

— Я так и думал, — улыбнулся следователь. — А как насчёт Ксиаози?

— Кто эти люди? — пожал я плечами.

— Я думал, ты мне расскажешь.

— Жаль вас разочаровывать.

— На самом деле ты меня не разочаровываешь, Лей. Ты меня даже радуешь. Чистосердечное признание суд бы обязательно принял во внимание, наказание бы смягчили. А я этого не хочу. Я хочу, чтобы ты сгнил там, где тебе и место, за решёткой, изолированный от нормальных людей. Так что — продолжай всё отрицать, пока мы подготавливаем дело.

— Вау, — не удержался я. — Просто блестящий в своей топорности пример использования реверсивной психологии. Прошу прощения, что не аплодирую.

Но следователь уже игнорировал меня. Он раскрыл папку, лежащую на столе — на этот раз пришёл без планшета. На папку я даже не взглянул. Если там что-то, что считают возможным показать мне — значит, ничего интересного.

— Вчера вечером Ксиаози, приехавший из Тайжэня, пришёл в дом к Энлэю, притворившись, что хочет приобрести наркотик. Энлэй впустил его. Сразу после этого Ксиаози нанёс Энлэю двадцать ударов ножом.

Я вздрогнул. Господи… Двадцать ножевых. Что с башкой у этого парня? Начать с того, что я вообще не говорил об убийстве — хотя и понимал, что по-другому вряд ли получится. Но двадцать ножевых?!

— Энлэй умер не сразу, он кричал, пытался бежать, поднял шум, — продолжал следователь. — И полиция приехала быстро. Ксиаози взяли на месте преступления, когда он смывал в унитаз найденные у Энлэя в доме наркотики.

Я прикрыл глаза на секунду. Да что такое делается с людьми?! Ещё один Тао на мою голову? Может, Ксиаози приврал, и в «яму» его скинули вовсе не за слитый финал турнира, а за такие вот идиотские выходки? Похоже на правду, ой как похоже.

Следователь поднял взгляд, внимательно посмотрел на меня.

— Что особенно интересно, — сказал он, — при себе у Ксиаози тоже были наркотики. Таблетки. По слухам, такие, какими кормят своих людей кланы.

Слово «кланы» он произнёс, будто плюнул. В Шужуане кланы не жаловали все, сверху донизу.

Я молча слушал.

— Поначалу Ксиаози героически молчал, — сказал следователь. — И мы закрыли его в камере на сутки. Разумеется, конфисковав всё, что нашли при нём.

А ведь он очень хорошо осведомлён, этот следак. Не удивлюсь, если прекрасно знает о порядках в «школах». Действительно, какой смысл бить, запугивать, тратить энергию, силы и время, когда можно просто запереть на сутки без таблеток? И потом гражданин сам охотно расскажет всё, что угодно, лишь бы ему дали этот маленький белый круглешочек, до которого сжимается вся вселенная.

— Когда Ксиаози привели на допрос, он снова и снова повторял одно и то же имя: Лей Ченг.

Следователь закрыл папку и сложил на груди руки, глядя на меня с видом победителя. Как бы паршиво мне ни было, мысленно я усмехнулся. Переоценил следака. Всё ещё надеется взять с наскока. Хотя уже дурак бы понял, что со мной этот номер не прокатит.

— Точно не Джеки Чан? — уточнил я. — С наркоманами после суток ломки всякое бывает.

По лицу следователя пробежала тень недовольства.

— Это всё, что у вас есть? — спросил я, глядя на него с жалостью. — Показания отмороженного торчка? С этим вы отправитесь в суд? А Этот Ксиаози, или как там его, хоть в суде-то сможет повторить свои слова? Готов поспорить, за ним уже выехали из… Откуда он прибыл, говорите? Если глотает клановые таблетки, значит, принадлежит какому-то клану. А кланы имуществом не разбрасываются.

— Не волнуйся об этом, Лей. Это — наши заботы. А тебе лучше сосредоточиться на своих перспективах.

— А у меня просто замечательные перспективы. Например, сейчас вы снимете с меня наручники, и я отсюда выйду. Присоединюсь к своей семье в трауре по нашему скоропостижно скончавшемуся другу.

— Нет, Лей, всё будет не так. Сейчас ты вернёшься в камеру и посидишь там ещё двое суток. Этого времени нам хватит, чтобы передать дело в суд. Поскольку речь идёт о заказном убийстве, ни о каком залоге не может быть и речи. И в следующий раз ты увидишь свою «семью», когда на тебе будет арестантская роба.

И вот сейчас, судя по голосу, он не блефовал. Следак выглядел, как сытый кот, играющий с мышкой. Не хотел выглядеть, авыглядел.