Гробница Анубиса

Выгравированные символы покрывали посох по всей длине, а на его конце круглился набалдашник в форме капли воды с изображением, по-видимому, такой же фрески, как та, которая украшает анк.

— Все не так просто, — заметил братец, протирая металл бумажной салфеткой, чтобы удалить золотые крошки, оставшиеся после выскабливания. — Посмотрите на эту фигуру. Здесь она прикасается к посоху, а не к анку.

— А что там в блокноте? — поторопил Гиацинт.

— Перевод более или менее точный. — Братец отложил лупу и потер глаза, отчего на веках заблестели золотые пылинки. — Однако мы не продвинулись ни на шаг. Текст тот же, что на анке, он здесь полнее, но никаких вразумительных указаний не содержит.

Он придвинул к нам листок, исписанный Виллалобосом:

«Поток выступил из берегов, и нам пришлось покинуть свои дома. На улицах нашего селения его бессмертное тело распростерлось, подобно мертвецу, что пребывает в своем склепе. Три месяца оно покоится на ложе, не принадлежавшем ему. Потом вода отступила. Минули годы, мы думали, что река утихомирилась, наши жизни спасены, но мы ошибались, ибо властелин мертвых вернулся в город, где дал волю своему гневу, не пощадив ни той, что его чтила, ни того, кто возносил ему молитвы. Прежде чем пришел рассвет, узурпатор помыслов, над нами проплыла ужасная тень Осириса: сей возлюбленный Исиды распростер свою тень. Его тайна в том, чтобы сеять болезнь, блуждая в маске отчаяния. Позже это селение изменило свой лик, другие люди вступили на землю его, и око стало зваться иным именем».

— Мы в тупике, — подытожил я, закуривая сигарету.

Кассандра выхватила ее из моих рук и крепко, будто привинтила, зажала ее губами.

— Постойте-постойте, не будем паниковать. Речь идет о городе, который подвергся сначала наводнению, по всей вероятности, при разливе Нила, а потом стал жертвой эпидемии. Верно? — (Мы закивали.) — Стало быть, множество мертвецов. А где речь о смерти, там и соответствующее божество. Вы и с этим согласны? Отлично. Наша цель — добыть маску Анубиса, а ее, как нам известно, носили жрецы-бальзамировщики. Значит, можно смело держать пари, что если эти предметы имеют отношение к той трагедии, то есть и связь между маской и этим городом. Мертвецы, бальзамировщики, маска Анубиса, город, найдя город, мы найдем маску. Разве не так?

Этти вмешался, впрочем, без тени сарказма:

— Вы представляете, сколько можно насчитать городов, к которым бы подошли эти признаки?

Я так мучительно напрягал мозговые извилины, что взмок и стал вытирать руки об свои шорты, оставляя и на них следы золотой пыли.

— По-видимому, мы что-то упустили. Должно быть указание, оно наверняка где-нибудь скрыто.

— Ничего не сходится, Морган, — вздохнул приунывший братец, перечитывая текст Плутарха. — Какая связь между Эхнатоном, затопленным городом и Сети I?

— При чем здесь Сети I?

— Вспомни, это же он изображен на гравюре. Но между его царствованием и правлением Эхнатона временной разрыв в шестьдесят лет. Они даже принадлежат к разным династиям.

— Ладно, давайте еще раз начнем с самого начала. Эхнатон?

— Одержимый монотеист.

— Анубис?

— Проводник душ, — тоном ученика, вызубрившего урок наизусть, отбарабанил Этти, — покровитель бальзамировщиков, властелин смерти и…

— Стоп! — Перебив его на полуслове, я схватил лежащие перед ним заметки. — «…ибо властелин мертвых вернулся в город, где дал волю своему гневу, не пощадив ни той, что его чтила, ни того, кто возносил ему молитвы».

— Текст касается не Анубиса, а Осириса, — вмешался Гиацинт.

Братец вскинулся:

— Это не так уж глупо. Согласно некоторым источникам, первоначально богом смерти являлся Анубис или одна из его ипостасей, но впоследствии его в этом качестве заменил Осирис. Верни-ка мне эту запись. «Позже это селение изменило свой лик, другие люди вступили на землю его, и оно стало зваться иным именем».

— А знаете, в Древнем Египте существовал город, нареченный в честь Анубиса, — Кинополис.

— Где он находился?

— На юге страны, между Луксором и Идфу, на берегах Нила.

При упоминании этих легендарных названий Ганс тотчас сделал стойку:

— Так надо же рвануть туда, порыскать, разве нет?

Этти пожал плечами:

— Ну, допустим, и что мы там будем делать?

Кассандра робко вмешалась: