Гримуар II (СИ)

— Это, — призрак развел руки в стороны, — Все это — прошлое Музы. Ты хорошо справился с тенями Желания. С первым расправился очень легко. Со второй были проблемы, но ты продолжал упорно повторять одно и то же, одно и то же… В этот раз второго шанса не будет. Муза проживет одну единственную жизнь, а ты будешь наблюдать за ее страданиями.

Берроуз прошел через меня. Ирен медленно плелась по тропинке. Все ближе и ближе. Черт! Черт! Что делать? Как ее спасти?!

— Задание Желания будет провалено. Ты облажался, мальчик.

В голове что-то щелкнуло. Под неимоверным стрессом, в условиях повышенного риска и опасности, мозг может выдавать невероятные решения. Организм может действовать на пределе своих возможностей. Именно это сейчас и произошло. Меня посетило нетривиальное, сумасшедшее решение.

— Берроуз, позволь мне… встретить ее.

Чернокнижник остановился. Он обернулся и смерил меня долгим взглядом. Хрустя пальцами, перебирая в руках четки, Фредерик Берроуз промолвил:

— Хм. Интересно. Ты хочешь сам ее утешить?

— Да.

— Хорошо. С одним условием.

— Что угодно…

— Если ее жизнь не закончится в отчаянии, все пропадет. Муза не попадет в мои руки. Гримуар, что достался тебе, тут же исчезнет. Согласен?

Нокс ничего не сказал. Может быть, и он, и Анна разозлились из-за моего решения…

— Действуй, Гримм, — воскликнула Анна.

— Не стой столбом, действуй, — шепнул Нокс, толкая меня в спину.

Маррайяш молча наблюдал за происходящим. Только слабо кивнул в ответ на мой взгляд.

— Я согласен.

И вновь я почувствовал ухмылку призрака. Голос его стал звонче и ярче:

— Отлично. Оставляю всю свою власть тебе, мальчик. За сим откланяюсь.

Ирен была близко. Я двинулся ей навстречу. Она шла, низко опустив голову и роняя слезы без единого звука. Собравшись с мыслями, еле сдерживая горечь в своем голосе, я улыбнулся и произнес:

— Такая красивая и так горько плачешь.

***

Фредерик Берроуз оставил мне свои силы странника и ограниченное время. Я мог одной лишь силой воли отправиться куда угодно. Мог принять облик любого встречного или даже соткать из мыслей новую личину так, чтобы любой встречный поверил моим россказням. Все это работало, как Мастерство обмана и Тайны лисьей маски Нокса.

Я не мог контролировать все, происходящее в жизни Ирен. После первой встречи годы быстро потекли вперед. Я мог лишь замечать мимолетные фрагменты, самые памятные для Ирен события. Момент, когда ее мать впервые назвала ее другим именем. Первый поход за водой в одиночку. Первый раз, когда ее деревенские друзья закидали ее камнями. Бессонная ночь в собственный день рождения, когда мать Ирен взбесилась и звала мужа, разрушая все вокруг. Первую попытку повеситься.

Я не мог ничего сделать. Только смотреть. Рациональная часть сознания бушевала и требовала немедленно все бросить и дать Ирен умереть в одиночестве. В таком случае я просто провалю квест и лишусь Маррайяша. А если сделаю ошибку… Анна и Нокс тоже покинут меня.

Разрываясь в ужасающей дилемме, я все же нашел выход. И следовал бесчеловечному, жестокому и циничному плану. Он сработает. Непременно сработает.

Ирен продолжала петь каждый день. Даже после похорон матери она села у голого иссохшего дерева возле могилы и затянула тихую, печальную песню. Она покинула дом подростком, пленяя души путешественников своим голосом. Добралась до городка Франберг, где я ее и встретил.

Помня образы из прошлого Ирен, я решил не нарушать целостность ее памяти и воссоздал те события. Облачившись в красавчика-барда по имени Люциан, я устраивал мини-концерты в таверне Глухой медведь. Ирен каждый день пряталась в углу и наблюдала за мной. Как же мне хотелось подойти и сказать ей, что, вот он я, пришел и исполнил обещание. Но это бы все разрушило. Все закончилось бы и для Ирен, и для всех остальных. Вскоре я перестал появляться, наблюдая за девушкой из теней. В каждом городе я встречал ее в новом облике и под новым именем. Каждый раз я пел одну и ту же песню.

Трубадур Марк, скрипачка Генриетта, бард Томас, уличный музыкант старик По, весельчак Мигель с мелким барабаном на перевес. В каждом городе я надевал новую маску, пробовал новый голос и появлялся перед Ирен, бросая хворост в слабый огонек надежды в ее душе. Сколько бы раз я не проделывал эту авантюру, сердце замирало в момент, когда наши глаза встречались, и снова заходилось в бешеном темпе, чуть ли не вырываясь из груди.

Волнение не проходило, мысли путались, а пальцы подрагивали. Морская лазурь в больших, сверкающих глазах пленила своими глубинами. Стоило лишь посмотреть — и все. Ты в плену у бушующей пучины чистейших вод. Волнистые локоны развевались на ветру, оставляя шлейф сирени и свежескошенной травы. Ирен в моих глазах стала идеалом не только девушки, но и человека.

Ее негаснущее пламя надежды продолжало полыхать, несмотря на тяготы судьбы. Она ступала вперед, отметая все преграды, раз за разом падая и поднимаясь с колен. Ни единой жалобы, ни единой молитвы, ни единого раза, когда она бы показала слезы чужому.

***