Гримуар II (СИ)

Я попытался ответить, но тело отказалось слушаться, размякло и застыло истуканом. Хтон махнул рукой. Столб света спустился с небес и оставил в руках бога хрупкую розу цвета ванили.

— Вот девица, которую ты спас. Объясни мне, почему я должен отпустить ее с тобой?

Я не мог ответить. Хтон, будто не осознавая, что именно он меня и удерживает, продолжил вещать:

— Я пробыл в забвении столько лет, что не счесть. В полном одиночестве, среди холодного мрака. Я собирал души умерших и наказывал их вечными муками. Я — само воплощение зла… — голос старца стал зычным и могучим, прокатившись по всему мирозданию, вызывая трепет далеких земель и бури в необозримой вышине небес.

— Н-нет! — воскликнул я.

Бог едва заметно отшатнулся, одарил меня долгим, хмурым взглядом и изрек:

— Нет? Что же из моих слов не истина, юноша? Мое долгое забвение, одиночество, постоянное исполнение долга перед умершими или…

— Вы вовсе не зло.

И вновь он отшатнулся от меня, будто увидел необъяснимое, гадкое существо.

— Изволь объяснить свои думы, юноша.

— За свою недолгую жизнь в этом мире я встречал многих, зовущих себя богами, — сказал я. Увидев заинтересованность во взгляде у Хтона, я продолжил: — Пернатый змей Кетцалькоатль, Матерь озерных теней Нимуэ, Владыка леса Ариман, посланник Левиафана Баэлир. В каждом из них была злоба в той или иной степени. В их присутствии я явно ощущал ее…

— А что же ты чувствуешь сейчас, юноша?

— Уважение, трепет, благоговение. Мне с трудом удается поднять взгляд.

Бог промолчал.

— Здесь, в Царстве мертвых нет ни добра, ни зла. Все души просто… отвечают за свои поступки.

— Быть может, ты молвишь так, чтобы спасти свою возлюбленную?

На этот раз промолчал я, при этом густо покраснев. Хтон улыбнулся:

— Хм. Что ж, юноша, я тебя понял. Однако это не единственная твоя просьба, верно? О чем тебя просил этот пропахший рыбой мальчишка?

— Мальчишка?! — выпалил я.

Зараза! Баэлир ведь сразу занервничал, когда я упомянул Ангра-Майнью. А вот Хтон и глазом не моргнул. Да и сам Ариман говорил, что Левиафан и Бахамут это…

— Мальчишка. Один из двух близнецов. Ссорятся, да ссорятся. Однажды перестанут. И тогда я уведу их туда, где им самое место.

В моих широко распахнутых глазах бушевал ужас.

— Хм. Наверное, прозвучало слишком зловеще. Видишь ли, в моем царстве каждый получает по заслугам, как ты и сказал, — улыбнулся старец. — Они будут наказаны за свои ошибки и получат награду за благие деяния.

Теперь иерархия Спиритума в моей голове приобрела четкий вид. На самой вершине, несомненно, был Хтон. Он, словно флегматичный, но справедливый папаша следил за двумя сорванцами — Левиафаном и Бахамутом. Наблюдая за выражением полной идиотии на моем лице, старец захохотал и еле-еле смог проговорить:

— Удивительно! Как давно я не видел живых! Спасибо тебе, юноша.

— Так значит, я могу забрать Ирен?

— Конечно! Но прежде, ответь: о чем тебя просил морской черт?

Под морским чертом он явно имел в виду Левиафана, а не его прихвостня Баэлира.

— Капля воды из источника Стенаний.

В руках у Хтона появилась маленькая склянка с жидким серебром.

— Вот и она. Ты можешь забрать либо свою возлюбленную, либо…

— Я забираю Ирен.

— Ты ведь даже не дослушал. Наверняка, слизняк предложил тебе нечто ценное.

— Ирен бесценна.

— Тогда… Можешь обменять одного из своих слуг на награду.

— Нет. И у меня нет слуг. Только друзья…

Слова вырывались из меня прежде, чем я успел подумать. Даже оставь он мне тысячу лет на раздумья, мой ответ бы не изменился.

— Ты слишком скучен, юноша. Последнее предложение! Если вам удастся оставить на мне хоть царапину, получишь все разом!

Я задумался. Видя перемену, Хтон ухмыльнулся: