Гримуар II (СИ)

Память. Обрывки прошлого, кружащиеся в вихре вспышек. Вглядевшись в каждый из них, можно заново пережить тот момент. И чем ярче звезда, тем детальнее воспоминание, тем больше щемит в сердце, тем сильнее щиплет в глазах.

Каждое воспоминание Нокса, связанное со Спиритумом, вдруг обрело смысл. За каждым моментом выдуманной жизни стояло отражение серого, жестокого мира, зовущегося реальностью. Каждый шаг маленького беспризорника оставлял на сером асфальте кровавый след. Каждая ошибка влекла потерю, о которой он долго горевал в одиночестве. Каждый близкий человек рано или поздно покидал его. Одни предавали, другие исчезали, третьи смотрели вслед, улыбаясь, умирая. И лишь тихий шепот звучал в ушах:

— Беги, Питер.

Из-за выступивших слез Нокс перестал различать, что перед ним. Но ему не нужно было видеть, чтобы остановить безрассудную атаку Айка. Прошлому пристало оставаться в прошлом. Кровь и тьма, скрытая в воспоминаниях, навсегда останется вместе с лисом, но он не даст костлявым рукам былого остановить его восхождение на гору, что зовется будущим. И не важно, каким оно будет. Нужно лишь сделать еще один шаг. И еще. И еще. Главное — не останавливаться и идти, пока не сотрешь ступни в кровь.

Нокс улыбнулся и посмотрел на Кайла:

Ты хоть понимаешь, какой ты гад? И как мне теперь сдаться, а?

Все закончилось быстро. Впервые лис снял свою безразличную маску, и слезы потекли по веснушчатым щекам. Сэмми и Сара внезапно оказались очень близко, захватывая в крепкие объятия. На краешке сознания лениво запротестовал зверек с именем «гордость». Но Нокс отмахнулся. Сейчас можно просто прикрыть глаза и…

— Лик мертвеца… — прошептал Кайл.

Тело его обратилось призрачным сиянием, блеклым и мертвенным, как хладный свет из царства Хтона. Кайл кинулся к телу Айка, активируя какое-то заклинание.

— Что ты делаешь?.. — хрипло спросил Нокс.

— Нового духа Гримуара, — быстро ответил Кайл, не прерывая каста.

— Он умер, — дернул плечами Нокс. — Давно умер…

Кайл обернулся. Плевать, что для кого-то Остров это лишь игра, а все вокруг — не более чем иллюзия в мозгу. Невероятно реалистичная, детальная, но искусственная. В карих глазах горело негасимая надежда.

Недавно Кайл говорил с ним о их догадке насчет связи между воспоминаниями. Он оказался прав. Он понял, что имел в виду Нокс. Он понял, что дело вовсе не в НИПе Айке, а в реальном человеке, послужившем прототипом для него. Но тем не менее, Кайл продолжил заклинание.

— Но ты ведь не хочешь оставлять его? — прошептал игрок, отвернувшись.

Нокс старательно взбирался по отвесной скале жизни, шаг за шагом все ближе подбираясь к вершине. Ее не было видно за тучами и туманом, за снежными бурями и штормами. Но вдруг луч света пронзил мрак. Нокс ухватился за протянутую руку помощи.

— Да…

И плевать, что русый выпендрежник, способный только крутить в руках нож, остался в прошлом. Плевать, что кровавые следы высохли, а воспоминания поблекли. Плевать, что это будет иллюзией. Нокс хотел обмануться ей и вновь встретить брата. Айка.

Глава 21: Звезды

Нокс был непривычно тих. Настолько, что даже Маррайяш рядом с ним казался говорливым, шебутным подростком. В нем не было ни йоты тоски. Никакой грусти. Никакой боли. Лис просто молчал и следовал за нами, бросив в ответ на наше беспокойство короткую фразу: «Все в порядке». Совершенно без эмоции.

С белой маской на лице Пересмешник всегда пылал различными эмоциями, часто стараясь подколоть всех и каждого. Казалось, оставь его наедине в белой пустой комнате, он доведет до нервного срыва и ее. А сейчас, сняв маску, Нокс стал безжизненным, как серое небо, лишенное и сияния солнца, и буйства ветров и дождей.

В момент, когда он отшатнулся от умирающего Айка, срывая с лица маску, я уже знал, что увижу слезы. Догадка подтвердилась. Прошлое духов в игре было искаженным отражением той далекой жизни из реального мира. Это значило, что Анна и Рей, как и другие духи, вовсе не две разных личности, а одна и та же, с несколько искаженными воспоминаниями. Вытащив их из плена, мы никого не убьем. Никого не убьем…

Но краткая радость на краю сознания быстро испарилась, поглощенная тьмой прошлого Нокса. Сколько? Сколько горестей он пережил? Как он все это выдержал? Я мог лишь надеяться, что детство, выдуманное Бладластом, было суровой, мрачной вуалью для настоящего прошлого парня. Но эта надежда пропала, когда Нокс заплакал.

Я не знал, что он чувствовал. Понятия не имел, что ему привиделось, но был уверен: Айк реален. А в момент, когда Нокс тихо шепнул «Он умер», я чуть было не закричал. Но вовремя взял себя в руки. Еще не хватало распускать нюни в такой ситуации. Если некое подобие личности, созданное руками специалистов Бладласта на основе памяти Нокса, способно хоть как-то смягчить его боль… Пусть будет так.