Гримуар II (СИ)

Я бы хотел тебе помочь. Но тебе не нужна моя помощь для победы над ним.

Нокс использовал Зов судьбы. Айк упал наземь и начал рвать на себе волосы, заходясь истошным воплем. Видимо, именно это хотела сделать его душа, обвитая прочнейшими нитями архимага-кукловода.

Ты просто не можешь напасть на него в полную силу. У меня еще не было столь крепких уз с кем бы то ни было, поэтому не скажу, что понимаю тебя. Но мне больно смотреть, как ты страдаешь.

Айк исчез. Нокс застыл, выставив перед собой кинжалы. В затянувшейся тишине даже мои пальцы задрожали, а на висках выступил пот. Стало тревожно. Блеснула сталь, и Нокс повалился наземь, зажимая рану. Пусть здоровья отнялось немного, боли ему досталось сполна. Невидимость Айка не исчезла даже после удара.

Нокс, я не буду приказывать тебе. Ведь я тебе не хозяин. Я не буду просить тебя пересилить себя и убить брата. Ведь я тебе не ублюдочный «друг», постоянно что-то требующий от тебя. Делай, что хочешь. Делай, что считаешь нужным.

Пересмешник пропустил еще один удар.

Но если ты… остановишься здесь, ничего не изменится. Души детей останутся в искалеченных телах. Айк застрянет навеки в рабстве у Аурелио, и он продолжит свое грязное дело. Остановить его можно только сейчас и сейчас. Я не буду давить на тебя. Решай сам.

Череда быстрых выпадов из пустоты опустила жизнь Нокса ниже четверти. Пересмешник застыл, тяжело дыша. Он выхватил очередной светящийся кинжал и низко опустился. Выглядело, будто дикая лиса пригнулась, почуяв шанс для атаки. Нокс ухмыльнулся и глянул прямиком мне в глаза.

Ты хоть понимаешь, какой ты гад? И как мне теперь сдаться, а?

Я моргнул. Прозвенела сталь. Нокс схватил меч Айка и одним ударом клинка разнес его вдребезги. Айк исчез.

— Ты идиот, старик!

— …

— Ты не понимаешь, в чем сила Айка! Настоящий Айк бы победил меня за одно точное движение без всех этих танцев! Настоящий Айк бы нанес каждый удар с точностью, что и не снилась мне! Настоящий Айк бы уклонился от любой моей атаки! Настоящий Айк бы ступал так тихо, что гребаный волчий бог бы его не услышал!

Я не заметил, как мои губы растянулись в довольной ухмылке. Нокс не расклеился. Нокс не сдался. Нокс не проиграл. И не проиграет.

— Ты его усилил?! Нет! Испортил! Звериная сила и скорость? Господство инстинктов над логикой и хладнокровьем. Айк бы рассчитал каждое свое движение и не сделал бы глупых ошибок, а горячая кровь сейчас нарушает всю его технику и уловки.

Создав сверкающий клинок из молний, волк попытался обезглавить Нокса. Лис использовал Касание метаморфоз. Расплавленное пламя и молния распались стаей колибри.

— Айк, эти птички могут зависать на одном месте не по волшебству, а лишь из-за своих странных крыльев. Помнишь, ты хотел обойти весь свет и встретить самых разных животных? Вычеркивай колибри из списка.

Выпад. Айк потерял кинжал и выхватил причудливую цепь с лезвием на конце.

— Айк был мастером всех видов оружия, но какой толк от этого без его разума, тупой старикашка?! Пока ты управляешь им, он никогда не станет настоящим Айком, никогда не достигнет уровня настоящего Айка. И все твои усиления бесполезны!

Айк вновь исчез. Гнетущая тишина затягивалась.

— Если вас, псов, не контролировать, вы разрушите все, к чему прикоснетесь. Таким отбросам нельзя давать свободы в жизни. Да и саму жизнь тоже стоит отобрать. Исчезни, недоделка.

Айк застыл. Из глаз его потекли ручейки крови, а лицо стало спокойным. Прежде чем жизнь в его глазах угасла, я увидел в них проблеск облегчения и успокоения. А мою душу охватило жаром ярости и жгучей болью, когда Нокс снял маску. По веснушчатым щекам текли слезы, а в зеленых глазах застыло отчаяние.

Глава 20: И в памяти лишь вихрь блуждающих звезд

Память. Обрывки огромной, узорчатой картины, разбросанные по недосягаемому потоку в глубинах людских душ. Одни проносились мимо стремительнее молний, и едва удавалось заметить зыбкий сияющий след. Другие же подплывали медленно и тихо, напоминая ленивые волны лазурного моря у безмятежных песчаных берегов. На таких обрывках удавалось в мельчайших деталях рассмотреть небрежные мазки кисти неуверенного художника, совершившего в жизни слишком много ошибок.