Гримуар II (СИ)

— Мы пытались накрыть большую площадь, поэтому не сразу поняли причину. Урон, нанесенный одному, отразился на другом.

— Нужен массовый урон. Здесь я тебе не помощник.

— Мое пламя не достигнет вышины, — Анна метнула взгляд на сияющий лиловыми облаками потолок. — Сможешь удержать их на месте?

— Я подам сигнал.

В четыре коротких прыжка, разрывая пространство в клочья, Сара очутилась перед мальчиком. В безумных красных глазах пылала жажда убийства. Острые клыки врезались в плоть, а кровь мелкими ручейками стекала по раскрытой пасти.

— Грр! — прорычал звереныш, задевая девушку когтями.

Анна точечными выстрелами приковала девочку-близняшку к стене.

— Еще рано! — прикрикнула Сара. — Копи ману!

Фейзера можно было сравнить с назойливой мухой. Широкий обзор, невероятная скорость и вертлявость, да еще и гребаные прыжки в пространстве! Урона было чрезвычайно мало, зато каждый выстрел имел шанс сбить противника с толку. Паралич, замедление, микростан, немота, слепота и многое другое. В зависимости от используемого модуля можно было закидать противника таким набором дебафов, что он захочет сразу же покинуть игру и выкинуть нейрошлем из окна.

Фейзер считался незаменимым классом в ПвП, почитался многими как сверхсложный из-за мудреного позиционирования. В отличие от прыжка ассасинов, магов и прочих гадов, фейзер не мог переместиться прямо к врагу. Приходилось концентрироваться на одной точке. Сара в первую свою попытку прыгнула слишком далеко и застряла в стене. Когда-то существовавший прицел для прыжка Бладласт безжалостно выпилили, усложнив игру для одного из самых читерных классов. Но люди продолжали его выбирать.

Сара уже успела достать близнецов своими хаотичными прыжками. Но на самом деле в них была система. Фейзер не обладал большим набором массовых скилов, да и долговременным контролем тоже. Но никто не запрещал прыгунам использовать особую экипировку.

Осталось закрепить еще один генератор поля. Сара перемежала установку модулей с беглым огнем, чтобы близнецы не обнаружили их. При установке по периметру генераторы гравитационного поля X-RTY8 наращивали мощь. Чем больше — тем сильнее притяжение. Сара никогда не жалела средств для достижения цели. Вот и в игре не изменяла себе. Каждый модуль изготавливался инженерами-мастерами, а набор из десяти стоил как хороший сет уникального ранга на тридцатый уровень.

— ДАВАЙ! — крикнула Сара.

Щелчок. Голубоватое свечение соединило модули, мгновенно приковав всех к полу. Близнецы попытались вырваться, но бонус их связи скакал от одного к другой. Но даже с максимальной скоростью, никто из них не мог преодолеть гравитации.

— Надеюсь, ты меня не убьешь… — улыбнулась Сара, распластавшись звездочкой.

Анна впервые продемонстрировала это заклинание. Саре показалось, что время замедлилось. Ведьма с трудом подняла голову и вцепилась ногтями в хладный мрамор. За ее спиной возникла зыбкая тень, напоминающая столб. В глубине черных глаз загорелось неистовое пламя и вырвалось наружу. Анна закричала.

Жертвенное пламя.

Бушующая бездна вырвалась на свободу, охватив все вокруг. Сару накрыло психокинетическим барьером, а сама Анна не получала урона от огня. Ведьма шептала что-то загробным голосом, отдававшимся ужасающим эхом. Сара зажмурилась. Было слишком ярко. Близнецы неистово кричали, заходясь лаем и рычанием. Но Анна не останавливалась.

***

Павел задумался. Мальчик-мечник и девочка-волшебница спали крепким, но совершенно нездоровым сном. Усыпляющая ловушка отлично сработала. Нескоординированные противники попались в нее как дети. Считается ли усыпляющая ловушка за атаку? Точнее, считаются ли руки Павла «обагренными в крови»?

Павел закрыл глаза и припомнил, как Кайл зачитывал описание навыка Маррайяша Жатва: «…он вдыхает души всех, чьи руки обагрились кровью. Любое движение или звук прерывают сон Маррайяша». Павел не знал, стоит ли рисковать и использовать Жатву.

В первую очередь, Павел был теоретиком и мог проводить время подолгу вглядываясь в совершенно неинтересную стену. Но во время подобного «зависания» в голове у него выстраивались сложные связи, проводились расчеты и делались выводы. Кроме того, Павел любил экспериментировать, что в детстве часто выливалось в разобранные предметы техники, испорченную мебель и кучу ранений.

Разумеется, опыта у Павла с возрастом прибавилось. Поэтому-то успешность экспериментов выросла, а неудачные моменты казались невероятно редкими казусами. Однако несмотря на всю свою любознательность, гений всегда трезво оценивал риски. Именно поэтому он не сжег дом, не убил кота, не взорвал отцовский парящий мопед времен легендарного Илона Маска и многое другое.