Гридень. Из варяг в греки

– Я знаю, где это! Я подъеду?

– Жду.

Признаться, я был заинтригован. Телефон… Дед… Что к чему?

Долго гадать не пришлось, минут через десять в зал ресторана вошла молодая привлекательная женщина в расстегнутом плащике. Джинсы и кофточка выигрышно облегали ее фигуру. Шатенистые волосы выглядели небрежно растрепанными, но на самом деле это была модная прическа.

Оглядев зал, женщина уверенно зашагала к моему столику.

– Здравствуйте, – сказала она, – вы похожи на деда.

– Зовите меня Игорь, – сказал я бархатным голосом.

– Марина. Марина Ефимова.

– Очень приятно, Марина.

Женщина… Скорей уж, девушка немного растерялась, и я, чтобы дать ей время успокоиться, спросил:

– Что вам заказать?

– Спасибо, я поела.

– Я тоже, – улыбнулся я. – Что-нибудь легкое? Салатик? Кофе?

– Пожалуйста, кофе. И что-нибудь вроде хорошего печенья.

Пока я делал заказ, Ефимова успокоилась, собралась внутренне и, поправив волосы, начала:

– В тот самый год, когда пропал ваш дед, мы вели раскопки в Московской области. Антон… Антон Гаврилович руководил нашей экспедицией. Это было летом, а исчез он осенью. Да… Раскопки были очень интересными. Никто даже не верил, что в том месте можно что-нибудь найти. Антон Гаврилович убеждал нас, что место для крепости очень выгодное – мимо проходил речной путь на Москву от Оки. И мы нашли крепость! Представляете, она была построена из белого камня – в IX веке! Такое можно было ожидать во времена, лет на триста более поздние, но это было! Мы накопали там целую коллекцию наконечников стрел, копий, даже пару ржавых мечей нашли, несколько дирхемов, посуду… А когда углубились в руины угловой башни, то обнаружили несколько бронзовых предметов в хорошей сохранности – кумган и тяжелое блюдо. Блюдо покрывала зеленая патина, выделяя сложный узор по краю, и мне оно очень понравилось. Я, помнится, вздохнула. Такое красивенькое, говорю. А Антон… Антон Гаврилович рассмеялся и сказал: «Дарю!» Я стала отнекиваться, но не слишком настойчиво. В общем, так я и увезла это блюдо домой. И все эти годы оно простояло у меня в зале. Я окончила институт, работала, вышла замуж, развелась, а оно все стояло, став частичкой привычного фона. И вот перед Новым годом… не тем, что был, а… В общем, полтора года назад ко мне зашла ваша баба Аня. До этого она со мной не разговаривала, узнав, что мы с Антоном… Гавриловичем были… скажем так, близки. И вдруг она пришла, сама. В общем, мы с ней помирились, поплакали, пожаловались друг другу на судьбу. Потом я решила бабу Аню угостить одним восточным блюдом, домляма называется, и побежала в магазин. Когда я вернулась, баба Аня у меня всю посуду перемыла… И то самое блюдо – тоже. Она так старалась навести чистоту, что щеткой стерла всю патину! Конечно, я ничего ей не сказала, мы вместе приготовили домляму, посидели, выпили даже… Она ушла, а я, повздыхав над безнадежно испорченным блюдом, отправила его на антресоли. И вот буквально две недели назад, когда я ушла на больничный со своим горлом, я достала блюдо, решив наконец-то перевести те выражения, что выведены арабской вязью. Обычно это были пожелания здоровья и тому подобное. И только тут я заметила то, что скрывала патина и до чего доскреблась баба Аня, – надпись кириллицей поперек донышка. Там было написано… «Марина, я жив! Верь! Позвони Игорю». И ваш телефон…

– Та-ак… – тяжело молвил я.

– Что – так? – сдавленно сказала Марина. – Эти буквы были не нацарапаны, а четко вычеканены зубилом или чем там еще. Тогда отчеканены, понимаете? В далеком-предалеком прошлом! Тысячу лет назад! И это не розыгрыш, это правда! Их покрывала та же патина, да и… Есть много анализов, с помощью которых можно установить возраст вещи или надписи. И я вас уверяю – эти буквы на дне блюда – не подделка!

– Я вам верю, – спокойно сказал я.

– Верите? – растерялась девушка. – Но… Но так не бывает! Я все эти дни, как в бреду, провела! Да что же это такое, думаю? Весь мой опыт, все мои дурацкие познания, которые лишь мешали мне жить, все восставало, вынося мозг!

– Успокойтесь, Марина.

В это время принесли кофе, подали вазочку с печеньем, и я попросил принести две рюмочки хорошего коньяка. Ефимова выпила коньяк, как воду, но вскоре он подействовал во благо – щечки у ней порозовели, глазки заблестели…

– Мне нельзя пить, – растерянно сказала Марина, – я теряю контроль над собой…

– Я за вами прослежу, – сказал я, улыбаясь. – Мне кажется, у меня есть объяснение произошедшему…

– Какое? – выпалила девушка.

– Прежде чем я кое-что расскажу вам, поделитесь секретом… Учтите, я не ради пустого любопытства спрашиваю. Вы любили деда?

Ефимова задумалась.