Грешный

Знакомый возничий (кажется, его звали Сарта́х), с которым мы проходили «таможню» на въезде в Ларанту, обнаружился на девятой повозке, в отличие от других с крытым верхом и не заваленной древесиной. А так как раньше Сартах был в команде Гурсана и вряд ли успел её поменять, то получалось, что это я в самом деле «удачно зашёл».

Чтобы окончательно убедиться, что это именно тот караван, я просидел в «засаде» возле обочины до той поры, пока мимо меня не прогромыхали все до единой телеги и скрылись в тумане, только уже с другой стороны.

Выждав для верности минуту-другую, я аккуратно отполз к опушке, а затем быстро рванул туда, где оставил «напарника»…

На объяснения, почему я, кровь из носу, должен попасть в этот караван, много времени не ушло. Доводы были простые. В чём-то даже банальные. Мне требовалась информация. Более-менее достоверная, касающаяся способности жриц «растворять» в себе и в пространстве магические накопители. Такие, к примеру, как кристаллы сапбри, о которых Гурсан мне уже рассказывал, но тогда меня интересовали другие их свойства, роднящие эти сапфировые пирамидки с похожим на них «Оком демона».

Получить подобную инфу можно было бы и от местных, лучше всего от самих носительниц здешней магии, но только, боюсь, никакая из жриц разговаривать со мной бы не стала даже под принуждением. А если б и стала, наверняка постаралась бы обмануть.

Поэтому лучшим выходом я посчитал опять, как и три недели назад, разговорить на эту тему Гурсана. И даже если сам он знает об этом мало, то подсказать, к кому из его ларантийских друзей обратиться, наверное, сможет. Торговцы, они такие — ценных партнёров находят в любой среде, были бы деньги и перспектива, а дальше, возможно, и до гешефта дойдёт — чем чёрт не шутит…

Мои новые планы Малыша не слишком порадовали, но возражать он не стал — принял, как есть, и пообещал, что лезть на рожон не будет. По крайней мере, до той поры, пока я его об этом не попрошу… Ну, или в том случае, если всё вдруг пойдёт вразнос и ему просто придётся вмешаться без всякой просьбы. А наблюдать за торговцами он будет со всей осторожностью, держась от дороги подальше, чтобы его случайно не обнаружили.

На том, собственно, и порешили. Единственное, что я попросил у него напоследок — это быстро домчать-довезти меня до той точки на тракте, где я мог бы спокойно, без лишних глаз и ушей дождаться ползущего по той же дороге обоза.

Нужное место мы отыскали минут за сорок. Оно находилось в трёх с половиной лигах от «точки старта». Дорога здесь делала поворот, а на лесной опушке имелась поляна, окаймлённая ручейком и достаточная по размерам, чтобы разместить на ней небольшой караван. Самое то для привала, что хорошо подтверждалось следами от старых кострищ и десятком проплешин, оставшихся после копыт и колёс.

Свой костерок я разжёг поближе к ручью и обустроил всё так, словно провёл на этой стоянке целую ночь.

Ждать, когда из-за поворота появятся первые телеги-фургоны, пришлось почти два часа. Всё-таки скорость гружёного древесиной обоза не шла ни в какое сравнение со скоростью мчащегося по лесу тигрокота. За это время я успел освежевать заячью тушку (оставленную мне Малышом) и приготовить из неё неплохое жаркое.

Не отреагировать на растекающиеся по округе «шашлычные» ароматы гурсановские охранники, ясен пень, не могли. Так что вместо повозок первыми из-за поворота показались трое конных дозорных. Увидев меня, двое на всякий пожарный взяли наизготовку луки, а третий пришпорил коня и подъехал прямо к костру.

— Мастер Краум? — удивлённо вскинул он брови.

— Он самый, — отсалютовал я ему обглоданной костью…

Спустя пять минут стоянка заполнилась лошадьми, людьми и повозками. А ещё через пять минут к моему костерку подошёл наконец сам Гурса́н. С кувшином вина между прочим и парочкой чарок.

Не спрашивая приглашения, он уселся передо мной, разлил по чаркам вино, получил от меня хрустящую поджаренной корочкой заячью ногу и коротко бросил:

— Рассказывай!..

Наша беседа длилась около получаса. Любопытно, но факт. За это время никто к нам не подошёл, не обратился к хозяину каравана с каким-то вопросом и, вообще, вокруг нас как будто возникла незримая сфера, диаметром метров десять, которую все старательно обходили и даже прислушиваться, о чём говорят эти двое, не рисковали.

А поговорить нам и вправду было о чём.

Купец выдавал последние слухи и новости, что слышал и видел сам и о чём говорили другие.

Я рассказывал о своих «приключениях» в Витаграде и ко́пях.

Не всё, разумеется, и немного не так, как это происходило на самом деле.

Его интерес был понятен. О том, что случилось в столице, на торжище узнали через три дня. Специальный гонец привёз печальные вести и обращение Совета Ларанты к подданным королевства.