Грешник

Она ждет его на верхнем этаже. Она уже поприветствовала его должным образом в кругу семьи, и теперь ее сердце бьется как барабан, когда он тяжелой поступью входит в комнату. В свете одинокой тусклой свечи, едва ли рассеивающей темноту ночи, она едва может разглядеть его лицо. Но чувствует, как его глаза горят желанием, и бросается в его объятия. Он долгие годы жил лишь в ее мечтах, но сейчас он настоящий и живой. От него пахнет элем и потом, гвоздикой и медом. Он овладевает ее ртом в жадном поцелуе.

– Слишком долго, – стонет он, гладит ладонями по спине, запускает пальцы в ее густые черные волосы. – Столько времени прошло. Теперь в тебе еще больше женственности. Боги, сокровище…

Его слова заставляют ее сердце петь, а тело изнывать от желания. Четыре года войны принесли ему новые шрамы, новую силу. Он как каменный исполин, твердый и сильный, во всех смыслах. Она яростно целует его, кусает губы, прижимается к нему.

– Ли’или, – выдавливает он, и она чувствует его нетерпеливое желание.

– Отец говорит, что мы поженимся до исхода этой луны, – говорит она, и ее руки скользят вниз, к его затвердевшему паху. Она ласкает и целует своего мужчину со все возрастающей настойчивостью. – Но я так по тебе тоскую…

Он хмыкает и обхватывает своей широкой ладонью полную грудь, сжимает ее.

– Ты ждала меня, Ли’или?

– Я бы ждала тебя, пока солнце не померкнет и звезды не упадут с неба, любимый.

Вырвавшийся из его горла стон наполнен острым удовольствием и страстью. Она ахает, когда он скользит ладонью ей под платье. Его пальцы дразнят ее влажное и готовое для него лоно.

– Ты все еще моя? – он жарко дышит ей в шею.

– Всегда… ki-áñg ngu. – Она льнет к нему, желая, чтобы он погрузил пальцы внутрь и взял ее. – Мой возлюбленный.

– Мы должны подождать, – говорит он, как обычно читая ее мысли. Мозолистыми пальцами он размазывает влагу по ее бугорку удовольствия, вызывая острое наслаждение. – Сначала я сделаю тебя своей женой, а затем возьму то, что принадлежит мне.

– Да, – шипит она, прикусывая его нижнюю губу и втягивая ее в рот. Ее ладошка на его члене сжимается сильнее. – И это, – она встречается с возлюбленным горящим взглядом, – мое.

Он хмыкает, но веселье тут же сметает огненным вихрем похоти.

– Жестокая женщина. Да, твое. – Он хватает ее за бедра, притягивая к себе. – Всю войну я мечтал о тебе. Каждую ночь.

– Потому что ты любишь меня, – шепчет она, толкая его на деревянный стул, украшенный резьбой в виде воронов, и усаживаясь ему на колени.

– Потому что я люблю тебя, – тихо отвечает он.