Грешник

После того, как она прервала их спор, и эмоции остыли, они втроем оказались в этой стране продуктовых запасов. Джо была рада сменить обстановку. Они оба были крупными парнями, а эти учебные классы в принципе вызывали клаустрофобию. К тому же, алло, она не могла вспомнить, когда ела в последний раз.

Не то чтобы она была голодна.

— Например, от того, насколько успешно пройдет процедура стирания моей памяти, верно? — Когда Мэнни пожал плечами, Джо вскочила со стула. — И поскольку никто не знает, переживу ли я превращение или нет, со мной обращаются, как с обычным человеком. Вот почему мои воспоминания у меня забирают.

— Все так. Полукровки непредсказуемы. Невозможно сказать, на какой стороне пропасти ты окажешься.

— Только вот ты в этом мире. И ты все еще человек.

— Я — особый случай. И до меня было несколько других.

— Но ты явно не рядовой случай, верно?

— Верно. Вообще, нам лучше существовать обособленно. Обоим видам.

Она снова посмотрела на Сина.

— Именно поэтому ты не сказал мне, кто ты. Потому что, если я не изменюсь, мне нельзя тебя знать.

Через мгновение он кивнул. И она не знала: он просто не мог сказать больше, потому что они не одни. Или потому что он просто умывал руки.

Подойдя к торговому автомату, Джо уставилась на батончики «Херши», выстроенные в желобе.

— Вот что за странный голод меня мучил. Беспокойство. Усталость. Это все часть этого… изменения?

— Да. — Мэнни повернулся на диване, чтобы они все еще могли смотреть друг другу в глаза. Син, с другой стороны, сидел не шелохнувшись, уставившись в пол между ботинками. — Это продромальные симптомы. Признак того, что гормоны просыпаются. Но неизвестно, что будет дальше. Иногда гормоны просто возвращаются в состояние покоя.

— Вот почему ты не… — Рано или поздно, учитывая все обстоятельства, ей придется заставить себя произнести это слово на букву В. — Поэтому ты не изменился?

— Я никогда не испытывал того, через что ты проходишь. Но, опять же, все индивидуально.

Джо подумала о толстой папке на столе отца. До чего странно: такая кипа бумаг, а настоящей правды в ней не было. Главной правды.

Боже… казалось, она не могла заставить свою голову работать. В черепной коробке творился такой сумбур, наполовину сформировавшиеся вопросы о ее биологических родителях, ее здоровье, будущем, они как пейнтбольные шары летали внутри, наводя беспорядок.

Но одна мысль вытеснила все остальные.

Джо уставилась на Сина. А потом она услышала свой голос.

— Мне нужна минута наедине.

Мэнни прочистил горло.

— Син, ты дашь нам…

— Не с тобой. — Она вернулась и села там, где сидела до этого. — С ним.

***

Син ожидал, что несогласие откроет шлюз еще одного спора с хирургом. Черт, он только что лично убедился, насколько хорошо Мэнни умеет орать и сыпать контраргументами. Оказалось, этот парень был хладнокровным сукиным сыном, и при других обстоятельствах его можно было за это уважать.

Но не сегодня.

А если дело касалось Джо, то вообще никогда.

Они обменялись парой слов, а затем Мэнни встал и направился к выходу из комнаты отдыха.

Прежде чем выйти, он сказал через плечо:

— Найди меня, если он потеряет сознание от потери крови. Я все еще должен зашить его.

Потом они остались одни. Син не мог посмотреть Джо в глаза, поэтому он наблюдал, как закрывается дверь, как будто ее расположение в проеме содержало тайны мироздания. Или, может, он надеялся, что кусок дерева подскажет ему верные слова.

Только одна вещь приходила на ум в данный момент.

— Прости, — тихо сказал он в тишине.

— Ты постоянно это говоришь.

— Это так походит к ситуации. — Он поднял на нее взгляд. — Я не очень хорош… во многих вещах.

Джо сидела напротив него, но казалось, будто их разделял океан. В то же время она выглядела истощенной и взволнованной, ее нога притаптывала на полу, а рукой она теребила рукав куртки. Рыжие волосы спутались, локоны забились за лацканы, лицо было бледным, слишком бледным.

Но его убивали ее глаза. Огромные, широко распахнутые, напуганные, как будто ее преследовал сумасшедший с ножом… и хотя нет его вины в ее видовой принадлежности, он, конечно, добавил ей других проблем.

И она не знала и о половине из них.

— Я боюсь, — прошептала она.

Син подался вперед, но потом запретил себе двигаться дальше.

— Все будет хорошо.

— Правда? Я в этом не уверена… Я не знала, кем были мои биологические родители, и думала, что это плохо. — Она коротко и напряженно хохотнула. — Оказывается, не знать, какого ты вида, намного хуже. Я не могу это все… принять.

— Ты та, кем всегда была.

— Нет. — Она вытянула руки и перевернула ладонями вверх. — Потому что я не знаю, кем я была и раньше.

— Ничего не изменится.

— Именно поэтому это называется изменением.

Черт. Хреновый из него утешитель.

Внезапно, Джо сунула руки под ноги, как будто не могла больше смотреть на них.

— Вот почему мне позвонили из центра неотложной помощи и сказали, что не могут расшифровать результаты анализа моей крови.

— Ты посещала врача?