Грешная девственница

Кузен был бы связан по рукам и ногам с девицей, которая перешла все дозволенные границы ради смазливого юноши в пурпурном мундире. А затем этой девице не хватило смелости вести себя так, как подобает жене офицера. Эйвери прочел несколько перепачканных кровью слов, оставшихся от письма, которое Пирс хранил в нагрудном кармане, когда погиб. В письме не было ничего, кроме гнева и раздражения. Однако кузен хранил его у своего сердца. Наверное, это письмо было последним, что он читал. Ни один солдат не заслуживал, чтобы подобные слова звучали в его ушах во время боя и гибели. «Трус… измена… не хочется… забеременела… виноват… Лора».

Таким именем называли не так уж много юных барышень, а еще меньше было тех, кто покидал общество из-за семейных невзгод и уединялся в отдаленном имении. Эйвери решил найти Лору, твердя себе, что Пирс пожелал бы этого, подгоняемый горем и недовольством судьбой и самим собой. Когда же Эйвери узнал, где Лора обитает, местные жители сообщили, что ей не здоровится и имеются опасения, будто она заболела чахоткой. Этого оказалось достаточно, чтобы Эйвери отказался от встречи с ней.

Эйвери пришлось вернуться к своим обязанностям за рубежом. Так что он выжидал удобного случая, считал дни по календарю, платил опытному агенту, чтобы тот следил за Лорой Кэмпион, сообщал о ее действиях, перехватывал письма, прежде чем те доходили до места назначения. Он узнал, что эта девушка отправила своего ребенка куда-то очень далеко. После этого все было просто. Эйвери выждал некоторое время, взял отпуск на несколько недель, после чего вернулся в Вену, но уже вместе с Алисой.

Агент получил хорошее вознаграждение за умелые действия и отчеты о Лоре Кэмпион, которые он регулярно присылал. Девушка вернулась в лондонское общество, но не с разбитым сердцем, не испытывая стыда за то, что отдала кому-то своего ребенка. Конечно, она была вынуждена пойти на подобный шаг, ни одна леди в ее положении не смогла бы сохранить лицо, если бы все узнали, что она родила ребенка вне брака. Ее репутация погибла бы и тогда, если бы она оставила ребенка при себе.

Но она ведь могла пристроить ребенка поближе к себе, найти достойную семью, куда наведывалась бы, не вызывая подозрений, и следила бы за тем, как растет ее дочь. А она отправила ребенка в другой конец страны, в далекое имение, обрекая его на трудную жизнь в семье фермера. Это говорило лишь о желании избавиться от досадного бремени.

Лембтон писал, что ее зовут Грешной Девственницей. Она самая распущенная из всех дебютанток, сорит деньгами. Говорят, она оставляет после себя разбитые сердца, точно глиняную посуду. Компаньонки покачивают головой, матроны возмущены, светские хроники любят ее, а мужчины бегают за ней. Клубные книги ставок пестреют ее именем, однако никто не смог потребовать свою ставку, ибо она, похоже, всегда умела вовремя остановиться. Настоящая кокетка…

Эйвери мог бы придумать и другие слова для описания леди Лоры Кэмпион. Его больше не мучили угрызения совести за то, что он забрал ребенка. Если бы она горевала по Пирсу, если бы вела незаметную, достойную жизнь и после траура вышла замуж за порядочного человека, тогда Эйвери испытал бы страшные угрызения совести за то, что сделал.

Однако Алиса не заслуживала матери, которую не тревожила смерть возлюбленного и потеря собственного ребенка. Он сделает все, чтобы Алиса не узнала, кто была ее мать. Рано или поздно Эйвери придется сочинить какую-нибудь сказку для девочки, придумать безупречную мать и правдоподобную или романтичную причину, по которой он не смог жениться на ней.

Скоро он будет в Лондоне, где встретит ее, эту ведьму, так вскружившую Пирсу голову, что тот забыл о чести и долге, эту леди с сердцем распутницы, отправившей подальше своего ребенка, чтобы погрязнуть в удовольствиях и разбивать сердца, как она поступила и с его кузеном.

– Мы уезжаем. Прямо сейчас. Сегодня.

– Что такое? К чему такая спешка? – Меб со стуком поставила корзинку с бельем для стирки на кухонный стол.

– Тот мужчина… – Голос Лоры дрожал так сильно, что она не смогла договорить. Она ухватилась за край стола и тяжело дышала, пытаясь успокоиться. – Этот человек заставил Пирса вернуться в Испанию, чтобы тот не мог жениться на мне. Он назвал Пирса трусом и так запудрил ему мозги словами о долге и чести, что тот уехал… и погиб.

– Дорогая, он мог погибнуть всякий раз, когда возвращался туда.

– Я знаю. – Лора опустилась на ближайший стул. – Но он женился бы на мне, тогда Алиса была бы законным ребенком, а Пирс не умер бы, тревожась за будущее девочки.

– Он все знал? – Меб тоже села.

– Я писала ему. Письмо могло уйти следующим кораблем. Судя по времени, Пирс мог получить его. Возможно, мне не следовало писать, но я перепугалась и думала лишь о том, как рассказать ему об этом.