Грехи наших отцов

«Малышка» – боже, как давно это было… Рагнхильд не называли так с одиннадцати лет, после того как она переросла всех мальчиков в классе. Тогда в ход пошли другие прозвища – Гора, Жирафа, Горилла.

Малышка… Рагнхильд вспомнились танцы времен ее молодости. Парни не понимали, почему она сидит на скамейке. Когда Рагнхильд видела, что партнер ниже ее ростом, отказывала ему – так вежливо, как могла. Некоторых это злило. «Думаешь, слишком хороша для меня? Зачем вообще пришла сюда, если не танцуешь?»

Перед особенно навязчивыми Рагнхильд вставала в полный рост, и это было как удар ниже пояса. «Фу ты, черт… Да тебя только в цирке показывать».

Малышка, значит… Рагнхильд захотелось укутаться в это слово, как в мягкий шерстяной плед.

Бёрье Стрём снял ботинки пятьдесят первого размера и прошел на кухню. Рагнхильд последовала за ним, как собака за хозяином.

– Вот эта кухня мне подходит. – Бёрье довольно постучал по столу, которому Рагнхильд в свое время добавила высоты, чтобы приспособить под свой рост.

– То же и в ванной, – сказала она осипшим голосом. – Я поднимала и зеркало, и раковину. Не хочу гнуть спину в собственном доме.

Бёрье нарезал лук и взбил смесь для омлета. Поджарил до румяной корочки, щедро присыпал вестерботтенским сыром. Нарезал салат.

Все это время Рагнхильд одолевали разные мысли – что избалованная звезда мирового бокса не может и яйца сварить без посторонней помощи или что это все не более чем трюк. Сколько сотен женщин до нее стояли и смотрели, как он взбивает в миске яйца?

Но в последнюю секунду в голове мелькнуло, что это именно его Рагнхильд ждала всю жизнь. Что до сих пор она петляла по лесу и сворачивала не на те тропинки, все что угодно, лишь бы уйти как можно дальше от себя. И вот теперь, наконец, вышла на верную дорогу. Встретила мужчину одного с ней роста. На том самом острове, где, по-видимому, до сих пор продолжается ее настоящая жизнь. Что это, совпадение? Или все-таки Бог?

Бёрье рассказывал о Кируне, о тех, кого встретил в городе. Как будто они с Рагнхильд давно знали друг друга. По крайней мере, он не заявился к ней в той дурацкой фиолетовой рубашке.

Они ели. Рагнхильд выпила много стаканов воды, чтобы восполнить силы.

Потом, когда он мыл посуду, а Рагнхильд вытирала, Бёрье взял ее за руки. Рагнхильд улыбнулась. Прикосновения другого – как давно она не чувствовала ничего подобного… В больнице Рагнхильд касалась пациентов, теперь же у нее не осталось даже этого. Всю зиму провела с книжкой на диване. Вот кожа и изголодалась.

Рагнхильд вообще истосковалась по человеческому теплу. Позволила покалываниям в руках распространиться по телу, в низ живота. У него есть другая? Этой проблемой можно заняться позже. Когда рука Бёрье скользнула в ее волосы, Рагнхильд так испугалась, что чуть было не оттолкнула его.

– Даже не знаю, выдержу ли это… – прошептала она, чтобы не оставаться одинокой в своих чувствах.

– Мой отец был преступником, – сказал Бёрье.

Это прозвучало ни с того ни сего. Рагнхильд поняла, что эту фразу Бёрье долго носил в себе. Он рассказал, как в компании Свена-Эрика Стольнаке навестил тренеров в доме престарелых, о Ларре Гране и афере с фальшивыми купюрами.

– Отец был моим идеалом, – вздохнул Бёрье Стрём. – Лучшим, что у меня было… И вот теперь оказалось, что все это ложь.

– Добро пожаловать в клуб. – Рагнхильд невесело рассмеялась. – Я имею в виду, мой братец… То есть не то чтобы он был моим идеалом, но… в общем, почти как у тебя.

– Почти, – повторил Бёрье и задрал рукав, демонстрируя татуировку.

– Хочешь прилечь? – спросила Рагнхильд. – Нам совсем не обязательно…

Бёрье благодарно кивнул.

– Мы можем просто прилечь. Раздеваться не обязательно.

Они прошли в спальню, где на полу после утренней примерки валялась одежда. Рагнхильд положила голову ему на плечо. Бёрье свободной рукой провел по ее уху и затылку. Звук, который при этом услышала Рагнхильд, отдаленно напоминал плеск воды. Возможно, прибой в безветренный день. Или то, что слышит младенец в утробе матери.

И этот звук ее усыпил.

Вторник, 3 мая

Снуррис разбудил Ребекку раньше будильника.

За десять минут она поставила воду на кофе, приняла душ и причесалась. Сегодня заседание в суде, но Ребекка уже ознакомилась с делом, поэтому могла позволить себе лишние четверть часа посидеть на крыльце.

«Вот это настоящая жизнь… – Она разминала пальцы о чашку с кофе. – И солнце еще не припекает».

День тем не менее обещал быть жарким. Снуррис подобрал какой-то сучок и носился с ним по двору. Подбрасывал – лапы скользили на обледенелых лужицах. И заразил Ребекку своим собачьим счастьем.

Телефон она оставила на столе, чтобы не смотреть страничку Марит Тёрме в «Инстаграме». «Пора, в конце концов, определиться, что мне нужно, – подумала Ребекка. – Работа – этого с меня вполне достаточно».

И еще собаки. Сиввинг. Немного солнца и кофе.

Снурриса Ребекка завезла Сиввингу и не смогла отказаться от предложенного бутерброда перед отъездом на работу.