Грехи наших отцов

– В таком случае, – продолжала Ребекка, – как вы объясните, что в списке звонков, сделанных с его телефона, есть и ваш номер? Хенри звонил вам накануне смерти – как мы предполагаем, вечером пятницы восемнадцатого апреля на стационарный телефон. Может, трубку брали не вы, а кто-то другой? Ваша жена?

– Хенри иногда звонил мне по пьяни, – сказал Улле и несколько раз глубоко вдохнул. – Но вы же представляете себе, каково разговаривать с пьяным – язык заплетается, несет непонятно что… Такие разговоры заканчивают как можно скорее и потом стараются не вспоминать.

– Представляю себе. – Ребекка кивнула. – И все-таки может ли ваша жена подтвердить, что это она…

– Разумеется. Астрид!

Астрид Пеккари снова появилась в дверях.

– Надумали выпить кофе?

– Скажи, нам звонил Хенри? – спросил Улле. – Ты не разговаривала с ним?.. Я имею в виду, до того, как он…

– Нет.

– Ну если у вас всё… – Улле Пеккари поднялся, давая понять, что разговор окончен.

Он был бледен как покойник. Пытался было улыбнуться, но в последний момент как будто спохватился. Рот чуть приоткрыт. Ребекка заметила, как ходит под рубашкой его грудная клетка.

– Еще раз прошу не впутывать в это мою семью. Мы не имеем к Хенри никакого отношения.

Свен-Эрик провел пальцами по пышным усам.

– А у вас есть основания этого опасаться? – спросила Ребекка.

– Никаких, кроме того, что вы смотрите косо на нас, Пеккари.

– Улле! – строго оборвала его жена.

– Я говорю о вашей матери, – продолжал тот, обращаясь к Ребекке. – Она должна была благодарить нас за то, что мы о ней позаботились. Но вместо этого портила жизнь отцу и матери… Kasainvälinen. Это из-за нее они умерли раньше положенного срока.

– Странно, – сказала Ребекка. – Я всегда думала, что это она умерла раньше срока.

Тут она почувствовала на спине теплую руку Свена-Эрика, увлекающего ее на выход.

* * *

– Что значит kasainvälinen? – спросила Ребекка Стольнаке в машине.

– Женщина, которая спит со всеми подряд, – ответил тот. – Еще раз советую тебе честно признаться… о’кей, о’кей, к семейству Пеккари ты не имеешь никакого отношения.

– Он лжет. – Ребекка хлопнула ладонью по рулю. – Насчет звонков, я имею в виду. Сначала солгал, что Хенри Пеккари ему не звонил. А когда прижали к стенке, вспомнил вдруг, что звонил по пьяни время от времени. Но в списке этот звонок на его номер единственный за два месяца.

– Тут определенно что-то есть, – согласился Свен-Эрик.

– Я хочу иметь список звонков с номера Улле Пеккари, – сказала Ребекка и стала набирать эсэмэску Фреду Ульссону. – Мне нужно знать, кому Улле позвонил сразу после того, как поговорил с Хенри. И еще… – Она сделала скриншот с часов на телефоне. – Крайне интересно, кому он звонит сейчас.

– Ммм… – промычал Свен-Эрик. – Хорошо хоть, не заставили надевать сетки на волосы. Хотя с Астрид Пеккари, похоже, всё в порядке.

Ребекка рассмеялась.

– Боже мой, я заново влюбилась в свое захламленное жилище.

– А меня, – подхватил Свен-Эрик, – так потянуло к перевернутому кошачьему лотку в ванной!..

– А собаки! Их липкая слюна на подушках!

– Что ж, это не так плохо, – заметил Свен-Эрик. – Подушка в собачьей слюне. Вот так и учишься ценить то, что имеешь.

* * *

Кристер Эрикссон пил ройбуш на кухне у сестры Линды.

Они с Марит собрались в Стокгольм. Переночевать договорились в японском спа-салоне. Плата – пять рекламных фотографий, которые Марит обещала выставить в «Инстаграме». Линду подрядили присмотреть за собаками.

Рой не спускал глаз с кладовки. Линда рассмеялась:

– Знает, где я храню жвачку и прочие вкусности… Или как, старина? Ты знаешь, что у меня всегда есть чем тебя побаловать?

Она поднялась и достала из кладовки резиновую утку с пищалкой, на которую Рой тут же набросился.

Тинтин не интересовалась утками. Она лежала в прихожей, вздыхала и жалостливо поглядывала то на дверь, то на Кристера.

– Откуда она может знать, что ты собираешься ее здесь оставить? – спросила Линда.

– Она все знает.

– Тинтин, – обратилась Линда к собаке, – тебе будет хорошо у меня, вот увидишь. А папе нужно некоторое время от вас отдохнуть.

Должно быть, Кристер скорчил какую-то гримасу, потому что следующий вопрос Линда задала ему:

– Разве не здорово на какое-то время уехать отсюда?

– Здорово, – согласился он.

И, прежде чем Линда успела задать следующий вопрос, поинтересовался у нее, как дела на работе. Линда рассказала о новом школьном здании и архитекторе, который почему-то решил прорубить окна в стене между классной комнатой и коридором.

– Как будто моим ученикам и без того не на что отвлекаться, – добавила она.

И чтобы уж совсем было весело, администрация заказала стулья на колесиках. И столы, собрать которые под силу разве дипломированному инженеру. Спрашивается, для чего проводились все эти встречи с архитектором, если мнением учителей все равно никто не интересуется?

На последней фразе Линда заметила, что брат ее не слушает.

– Эй! – Она накрыла его ладонь своей. – Ты где?

– Все хорошо, – успокоил сестру Кристер. – И добавил спустя некоторое время: – Что ты думаешь о Марит?

Линда убрала руку.