Грехи наших отцов

Противник Бёрье – левша из Мексики Хосе Луис Перес. Спортсмен с рейтингом пониже, чем у Бёрье, и всего на пару лет старше. Перес высок, и у него хороший диапазон ударов. Он из тех, кто еще набирает мышечную массу и имеет шанс повысить весовую категорию.

Бёрье не видит в нем особой проблемы. Откуда ему знать, что Биг Бен и администратор Переса уже обо всем договорились за его спиной?

– Вымотай его, – советует новый тренер. – Он теряет гард, когда устает.

Но Бёрье не нуждается в советах этого мужчины, который его совсем не знает. Все вокруг Бёрье новое, включая катмена. Незнакомые люди трусливо прячут глаза и пророчат Бёрье скорую победу. Он же пытается делать свою работу, несмотря ни на что.

Уже в первом раунде Бёрье понимает: что-то не так. Он никак не может сосредоточиться. С ударом гонга все еще сидит в углу и пытается нащупать точку равновесия. Делает вдох и расслабляется. Отпускает тело на выдохе. В самом начале поединка он задыхается.

Удерживать Переса перед собой тоже не получается. В итоге Бёрье вынужден ходить вокруг мексиканца кругами. Это быстро выматывает. Голова становится тяжелой, и Бёрье делает шаг вправо, когда нужно влево. Следующий удар Переса левой рассекает Бёрье бровь, ту самую, которая так легко кровоточит. Бёрье не чувствует соперника, и удары ужесточаются.

Катмен обрабатывает бровь Бёрье, но адреналин желтый и жидкий, как моча, и кровь не останавливается. Пузырек вскрыли слишком давно, содержимое просрочено. Позже Бёрье понял, что все было подстроено сознательно, но как это доказать?

В шестом раунде Бёрье с трудом держит гард. Мексиканец идет в атаку. Бёрье пытается парировать, но задыхается. Мышцы не работают. Кровь из рассеченной брови заливает глаз, и Бёрье поворачивает голову не в ту сторону.

Удара, который его повалил, Бёрье не заметил. И потом так ничего и не смог вспомнить. Ноги вдруг подкосились, и Бёрье поднялся только на счет «девять».

Перес выиграл по очкам.

* * *

– Это бывает, – утешал новый тренер. – Главное – не отчаиваться.

– Какая неудача! – вторил кто-то другой. – У мексиканца, похоже, счастливый день.

Бёрье не отвечал. Пальцы массажиста глубоко проникали в ноющие мышцы.

Журналистам, которые поджидали снаружи, Бёрье сказал, что сегодня был хуже соперника. Он почти не солгал.

Вечером они пошли по ресторанам. В памяти мелькали дамы в декольтированных платьях. Кто-то уговорил Бёрье на пиво, и он взял сразу два. На следующий день не мог вспомнить, как уходил из ресторана и куда направился потом. Разве отдельные фрагменты клубного интерьера. Табачный дым под потолком. Танцующие женщины на сцене, легко одетые девушки с пивом и другими напитками.

Он проснулся на следующий день после обеда и не сразу узнал свою квартиру в Хеллс-Китчен. Тело болело. Бёрье чувствовал себя израненным зверем в берлоге. Он еще не отошел от вчерашнего поединка. Ему хотелось вывернуться наизнанку, чтобы выплеснуть наружу оставшийся в душе гадкий осадок.

Только вечером на глаза попались фотографии в газетах. Бёрье с девушками на коленях и бутылкой шампанского в руке.

«Матч-реванш!»

«Вот так Бёрье Стрём отмечает проигрыш».

«Мошенник Бёрье Стрём отлично проводит время после скандала на ринге».

* * *

– Это был конец. – Бёрье погладил губы Рагнхильд кончиками пальцев. – По контракту я должен был работать еще два года, но Биг Бен подставлял меня и дальше. Просыпаясь утром, я не чувствовал собственное тело. Я превратился в привидение. У меня больше не было ни спортзала, ни матчей. Меня вышвырнули из квартиры без гроша в кармане. От меня отвернулись как от мошенника. У Биг Бена везде были связи.

– Я помню, что писали о тебе в Швеции, – сказала Рагнхильд. – Хотя совсем не интересуюсь спортом. Как ты выкрутился?

– Меня спасла женщина. Официантка из ресторана, где я обычно завтракал, разрешила переехать к ней. Я работал грузчиком в гавани, клал асфальт, нанимался на стройки.

Рагнхильд моргнула несколько раз.

– Спи, – мягко сказал ей Бёрье. – У нас достаточно времени, чтобы рассказать друг другу свои истории.

Рагнхильд уснула первой. Бёрье бодрствовал еще несколько минут. Смотрел на ее светлые ресницы, широкие брови. Рагнхильд была очень красива. Когда час спустя она проснулась, Бёрье спал рядом. Рагнхильд отметила про себя, что он не храпит.

На полу в изголовье кровати улеглась Вилла.

– Привет, – прошептала Рагнхильд.

Вилла навострила уши и прислушалась, без настороженности или страха. Потом спрятала нос между лапами и уснула.

Снаружи, наконец, перестало мести. Город отдыхал, как Рагнхильд и Бёрье под одеялом.

Рагнхильд снова закрыла глаза и удивилась собственному спокойствию. Это все окситоцин и эндорфин. Такие действенные средства, и без рецепта… Рагнхильд снова повернулась к Бёрье, взяла его за палец, как младенец, и снова уснула.

* * *

История двух полицейских, застреленных в доме в миле севернее Кируны, просочилась в новостные СМИ раньше, чем Анну-Марию доставили в больницу в Елливаре. Фон Пост объявил в розыск двух русских, и к дому Брусничного Короля был направлен патруль.