Грехи купидона

Я медленно пробираюсь к нему, тревожные бабочки мечутся у меня в животе. Прежде чем я успеваю дойти до него, он поворачивается на пятках и направляется к ряду домиков. Я следую за ним и выхожу на главную дорожку. Он ничуть не замедляется, и я пыхчу и отдуваюсь, пытаясь поспевать, пока он идет мимо домиков зигзагами. Чем дальше он уходит, тем тише становится вокруг, пока наконец все фейри не исчезают из вида.

Наконец, Эверт останавливается и поворачивается, чтобы прислониться к домику, скрестив руки на груди, а ноги – в лодыжках. Он пристально смотрит на меня своими голубыми глазами, когда я подхожу ближе. Я нервно заламываю руки, но он не говорит ни слова, когда я делаю шаг к нему.

Я медленно поднимаю глаза, но в его глазах вижу лишь гнев. На секунду я вспоминаю выражение лица Окота. Он пронзил меня такой сильной яростью, что моя душа до сих пор болит. Одного воспоминания об этом достаточно, чтобы заставить меня задрожать.

Я все еще вижу лицо Окота, когда Эверт поднимает руки, чтобы коснуться меня, и я инстинктивно вздрагиваю. Эверт замирает, и почему-то гнев на его лице становится еще сильнее.

– Ты… боишься меня?

Я смотрю на него с удивлением, а потом понимаю, что вся дрожу. Я сглатываю и пытаюсь спрятать ладони, но Эверт просто перехватывает их.

– Ты злишься, – шепчу я, стыдясь своего дрожащего голоса.

Продолжая держать меня за руки, он медленно наклоняется, и мы смотрим друг другу в глаза. Между нами возникает напряжение, и у меня перехватывает дыхание. Я хочу отвернуться. Я не хочу видеть, как еще одна моя пара меня ненавидит, но его голубые глаза не отпускают.

– Злюсь? – тихо спрашивает он, заставляя меня покрыться холодным потом. Он качает головой. – Нет. Я не злюсь. Я, твою мать, в ярости. – Он обхватывает мои запястья одной рукой, а затем поднимает другую, чтобы собрать мои волосы в кулак. – Но я никогда, черт побери, не причиню тебе вреда.

И тут его губы прижимаются к моим.

На одном дыхании тошнотворное напряжение превращается в яростный голод. Я чувствую напряжение в его теле, когда его рука движется к моей талии, и запускаю пальцы в волосы Эверта. Это не поцелуй. Это отчаянное прикосновение, убеждающее его, что я настоящая. Что я его.

И я его. Так же, как и он мой. О чем я незамедлительно напоминаю ему, прикусывая нижнюю губу и царапая шею.

Он стонет, и этот звук посылает молнию в мое нутро, воспламеняя меня. Из горла вырывается просящий стон, и я прижимаюсь к Эверту бедрами, чувствуя, как его твердый член упирается в меня. Он нужен мне так сильно, что это причиняет боль.

Без предупреждения Эверт поднимает меня, прижимает к стене домика и задирает платье до бедер. Он перекидывает мою правую ногу через свое предплечье, стягивает с меня трусики, и прежде чем я успеваю предугадать что-либо, вытаскивает свой член и входит в меня.

Я ударяюсь головой о деревянную стену домика, а Эверт губами перемещается вниз, чтобы целовать и лизать мою шею, пока его хвост обвивает мою талию. Мне даже не важно, что мы на улице и кто-то может пройти мимо. Каждый раз, когда Эверт выходит и снова входит в меня, восхитительный огонь внутри разгорается все сильнее.

– Быстрее, – тороплю его я, и он входит в меня все сильнее и сильнее, так что я слышу только стук своего тела о деревянную стену.

– Посмотри на меня, – приказывает он, и я опускаю голову, чтобы посмотреть ему в глаза. – Я запрещаю тебе оставлять меня вот так еще хоть когда-нибудь.

Я тяжело сглатываю.

– Прости.

– Никаких извинений, – он произносит это с каждым толчком. – Только. Твое. Обещание.

Я прикусываю губу от удовольствия, когда он так глубоко проникает в меня.

– Я больше не оставлю тебя, – выдыхаю я.

Он замирает внутри меня, и наши дыхания смешиваются. Когда я замечаю блеск в его глазах, мое сердце разрывается. Я причинила ему боль. Сильную. Он просил меня не уходить, а я все равно ушла, думая, что все будет хорошо, что это всего лишь на пару дней. В итоге меня не было почти месяц, и по выражению его лица я вижу, что это ранило его так, как я и не предполагала.

Я подношу руку к его щеке и поглаживаю, чувствуя, что у него на челюсти появилась щетина.

– Я здесь. Я дома, – мягко говорю я.

– Я так чертовски зол на тебя, Чесака, – признается он.

– Я знаю. Но я тебя больше не оставлю.

– Насчет этого ты чертовски права.

Он снова целует меня в губы, и я отдаю ему все, что у меня есть, когда он возобновляет толчки. Мне так сильно хочется кончить, что я вся дрожу от боли.

– Эверт, – умоляю я.

Он тянется вниз к моей промежности, но вместо того, чтобы прикоснуться ко мне там, где я хочу, он просто проводит пальцем по моей влажности, а затем засовывает палец в рот.

– Мм, – говорит он, изогнув губы.

Я пытаюсь потянуться вниз, чтобы прикоснуться к себе, но он заводит мои руки мне за голову. Я протестующе мычу, его толчки становятся все грубее и чаще, заставляя стонать от восхитительного удовольствия. Но прежде чем оно успевает развиться до предела, я чувствую, как его разряд выплескивается внутрь меня. Эверт делает последний толчок, прежде чем выйти и поставить меня на ноги.