Грех

Службу они дослуживали в Москве. Виктор таки стал полковником, но до генеральских погон не дорос, за званием нужно было ехать в тмутаракань, а здоровье о себе изредка напоминало. И слава богу, в Москве и квартиру получили, и Стас учился в престижном вузе, и в госпитале можно было подлечиться.

В душе Виктора обида так и не угасала. А в том, что он не стал генералом, что чего-то не случилось в его жизни, он винил Зайнап. Молчал, ничего не говорил, но не простил и ничего не забыл…

Подошел срок, Виктор принял правильное и своевременное решение уходить в отставку. У него была большая выслуга лет, возраст тоже наступал критический, ожидать, что ему предложат уволиться, он не мог и не хотел, это было бы унизительно и обидно.

На общем построении командир от лица вышестоящего командования зачитал приказ о награждении полковника Шипитько орденом, зачитал благодарность за подписью министра обороны и перед личным составом обнял и расцеловал Виктора, добавив:

– С тобой, полковник, я бы пошел в разведку.

Вечером приглашенные на прощальный банкет говорили много добрых и сердечных слов и самому Виктору, и в адрес его семьи, благодарили за совместную службу, желали добра.

С совещания подъехал командир, за ним из штаба увязался… полковник Гуртовой. Расселся за столом, стал гнать рюмку за рюмкой. Захмелел быстро, по роже его сытой было видно, что пьет он часто и помногу.

Командир в тосте своем повторил:

– С тобой, Виктор, можно идти в разведку, надежный ты; спасибо, брат, за службу и за дружбу. Мы с тобой делили и хлеб, и соль, и воду, всегда делили поровну…

И в этот момент поднялся Петр Гуртовой, еще более огромный, чем раньше, его покачивало от выпитого: