Читаем Греческий с Йоргосом Феотокасом. Избранные рассказы полностью

Греческий с Йоргосом Феотокасом. Избранные рассказы

В книге предлагаются избранные рассказы замечательного греческого писателя Йоргоса Феотокаса адаптированные (без упрощения текста оригинала) по методу чтения Ильи Франка. Уникальность метода в том, что запоминание слов и выражений происходит из-за их повторяемости, без обучения и необходимости использовать словарь. Руководство способствует эффективному развитию языка, может служить дополнением к учебной программе. Предназначена для широкого круга людей, изучающих греческий (под руководством инструктора или самостоятельно) и заинтересованых в познании культуры Греции. Издание подготовлено Анной Путиной.Новогреческий язык. Эта книга поможет вам быстро и без насилия над собой привыкнуть к чужому языку и без зубрежки набрать немалый лексический запас.Запоминание слов и выражений, а также привыкание к грамматическим конструкциям происходит при таком чтении естественно, за счет их повторяемости.Эта книга избавит вас от стресса первого этапа освоения языка.

Илья Михайлович Франк , Йоргос Феотокас

Языкознание, иностранные языки18+
<p>Θεοτοκάς Γεώργιος</p><p>Διηγήματα</p><p>Ο άνθρωπος που έγραψε ένα βιβλίο</p><p>(Человек, который написал книгу)</p>

Μια μέρα (однажды: «одним днем») ο Φαβρίκιος έγραψε ένα βιβλίο (Фаврикий написал книгу; γράφω; το βιβλίο). Κι ο ίδιος δεν ήταν ικανός να εξηγήσει (/он/ и сам не был способен объяснить; εξηγώ) πως του συνέβηκε αυτή η ιστορία (как с ним произошла эта история; συμβαίνω). Έτσι, μια μέρα, στα καλά καθούμενα (так, однажды, ни с того, ни с сего: «на хорошо сидящих»; στα καλά καθούμενα — ни с того, ни с сего), έτυχε να μην έχει δουλειά (случилось, что /у него/ не было работы = что ему нечем было заняться; τυχαίνω) και να βαριέται μοναχός του (что /он/ скучал в одиночестве: «скучал одинокий»). Υποθέτω (/я/ предполагаю) πως έξω έβρεχε (что снаружи шел дождь; βρέχει — идет дождь) ή φυσούσε κανένας κρύος αέρας (или дул какой-нибудь холодный ветер = очень холодный ветер; φυσώ) και δεν μπορούσε ο Φαβρίκιος (не мог Фаврикий; μπορώ) να πάει να χαζέψει στα πεζοδρόμια (пойти поглазеть на улицу: «на тротуары»; χαζεύω; το πεζοδρόμιο = тротуар), κατά τη συνήθεια του (по привычке). Είχε, άλλωστε, και κάτι ακαθόριστες ιδέες (у него были, к тому же, какие-то неопределенные идеи: «/он/ имел, к тому же, какие-то неопределенные идеи»; έχω; η ιδέα; καθορίζω — определять), κάτι συγκεχυμένες εικόνες (какие-то смутные образы; η εικόνα), που στριφογυρίζανε από καιρό στο κεφάλι του (которые уже долго: «уже время» вертелись у него в голове; στριφογυρίζω; ο καιρός; το κεφάλι) και τον στενοχωρούσαν (и расстраивали его; στενοχωρώ). Κάθισε το λοιπόν στο γραφείο του (так что, сел /он/ за письменный стол; κάθομαι; το γραφείο — письменный стол; офис), γέμισε το στυλογράφο του (наполнил ручку; γεμίζω; ο στυλογράφος), πήρε χαρτί (достал бумагу: «взял бумагу»; παίρνω; το χαρτί) κ’ έγραψε ένα βιβλίο (и написал книгу).

Μια μέρα ο Φαβρίκιος έγραψε ένα βιβλίο. Κι ο ίδιος δεν ήταν ικανός να εξηγήσει πως του συνέβηκε αυτή η ιστορία. Έτσι, μια μέρα, στα καλά καθούμενα, έτυχε να μην έχει δουλειά και να βαριέται μοναχός του. Υποθέτω πως έξω έβρεχε ή φυσούσε κανένας κρύος αέρας και δεν μπορούσε ο Φαβρίκιος να πάει να χαζέψει στα πεζοδρόμια, κατά τη συνήθειά του. Είχε, άλλωστε, και κάτι ακαθόριστες ιδέες, κάτι συγκεχυμένες εικόνες, που στριφογυρίζανε από καιρό στο κεφάλι του και τον στενοχωρούσαν. Κάθισε το λοιπόν στο γραφείο του, γέμισε το στυλογράφο του, πήρε χαρτί κ’ έγραψε ένα βιβλίο.

Το χειρόγραφο, με το καλό, βρήκε το δρόμο του τυπογραφείου (рукопись благополучно оказалась в типографии: «нашла дорогу типографии»; με το καλό — по-хорошему; благополучно; βρίσκω; ο δρόμος; το τυπογραφείο). Ο Φαβρίκιος διόρθωσε τα δοκίμια με πολλή επιμέλεια (поправил корректуру с большим усердием; διορθώνω; το δοκίμιο — набросок; эссе; корректура) και, σα δέθηκε το βιβλίο (когда книга была переплетена; δένομαι), ρώτησε τι έπρεπε να το κάνει (спросил, что /ему/ с ней делать: «что следовало, чтобы /он/ с ней сделал»; ρωτώ; πρέπει; κάνω). Οι αρμόδιοι του είπανε (знающие люди сказали ему; ο αρμόδιος — ответственное, уполномоченноелицо; λέω) και το έστειλε στις εφημερίδες (/он/ разослал ее в газеты; στέλνω; η εφημερίδα), στα περιοδικά (в журналы; το περιοδικό) και στα βιβλιοπωλεία (в книжные магазины; το βιβλιοπωλείο), και τον συμβουλέψανε (/они/ посоветовали ему; συμβουλεύω) να μη σκοτίζεται πια γι’ αυτό (не беспокоиться больше об этом; σκοτίζομαι —омрачаться; беспокоиться; το σκοτάδι —тьма, мрак), επειδή τα βιβλία περπατούνε μόνα τους (потому что книги идут сами по себе; περπατώ) και ό, τι θέλουν κάνουν (и делают, что хотят; θέλω), δίχως να ακούνε τη γνώμη κανενός (не слушая ничьего мнения: «без того, чтобы слушать чье-либо мнение»; ακούω). Κι ο Φαβρίκιος γύρισε στις συνηθισμένες ασχολίες του (Фаврикий вернулся к своим привычным занятиям; γυρίζω; η ασχολία) και ήταν ήρεμος και αμέριμνος (был спокоен и беззаботен; μεριμνώ —заботиться, хлопотать) σαν ένα σπουργίτι (словно воробей).

Перейти на страницу:

Все книги серии Метод чтения Ильи Франка [Греческий язык]

Греческий с Йоргосом Феотокасом. Избранные рассказы
Греческий с Йоргосом Феотокасом. Избранные рассказы

В книге предлагаются избранные рассказы замечательного греческого писателя Йоргоса Феотокаса адаптированные (без упрощения текста оригинала) по методу чтения Ильи Франка. Уникальность метода в том, что запоминание слов и выражений происходит из-за их повторяемости, без обучения и необходимости использовать словарь. Руководство способствует эффективному развитию языка, может служить дополнением к учебной программе. Предназначена для широкого круга людей, изучающих греческий (под руководством инструктора или самостоятельно) и заинтересованых в познании культуры Греции. Издание подготовлено Анной Путиной.Новогреческий язык. Эта книга поможет вам быстро и без насилия над собой привыкнуть к чужому языку и без зубрежки набрать немалый лексический запас.Запоминание слов и выражений, а также привыкание к грамматическим конструкциям происходит при таком чтении естественно, за счет их повторяемости.Эта книга избавит вас от стресса первого этапа освоения языка.

Илья Михайлович Франк , Йоргос Феотокас

Языкознание, иностранные языки

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки