Греческая эпиграмма

Не допустив над собою насилия грубых галатов,
  Кончили мы, о Милет, родина милая, жизнь,
Мы, три гражданки твои, три девицы, которых заставил
  Эту судьбу разделить кельтов жестокий Арей.
Так нечестивых объятий избегнули мы, и в Аиде
  Всё — и защиту себе и жениха обрели.

ЭРАТО[57]

Перед кончиной, обняв дорогого отца и роняя
  Горькие слезы из глаз, молвила так Эрато:
«Я не живу уже больше, отец мой. Уже застилает
  Мне, умирающей, смерть черным покровом глаза».

НА СТАТУЮ АФРОДИТЫ У МОРЯ

Это владенье Киприды. Отсюда приятно богине
  Видеть всегда пред собой моря зеркальную гладь;
Ибо она благосклонна к пловцам, и окрестное море
  Волны смиряет свои, статую видя ее.
Кто бы ты ни был, садись под зелеными ветвями лавра.
  Жажду свою утоли этой прозрачной струей.
Пусть легкокрылый зефир, навевая повсюду прохладу,
  Члены твои освежит в трудные знойные дни.

* * *

Видишь, как важно и гордо на свой подбородок лохматый
  Смотрит, уставя глаза, Вакхов рогатый козел?
Чванится тем он, что часто в горах ему нимфа Наида
  Космы волос на щеке розовой гладит рукой.

* * *

Странник, под этой скалою дай отдых усталому телу;
  Сладко в зеленых ветвях легкий шумит ветерок.
Выпей холодной воды из источника. Право ведь, дорог
  Путникам отдых такой в пору палящей жары.

НА СТАТУЮ ПАНА

— Пан-селянин, отчего в одинокой тенистой дубраве
  Ты на певучем своем любишь играть тростнике?
— Чтоб, привлеченные песней, подальше от нив хлебородных
  Здесь, на росистых горах, ваши паслися стада.

НИКEHET

ПОСВЯЩЕНИЕ ГЕРОИНЯМ[58]

Вы, героини, жилицы высокой ливийской вершины,
  Шерстью мохнатою коз свой облачившие стан,
Богорожденные девы, примите дары Филенида —
  Связки колосьев, венки свежей соломы, — что он
Как десятину свою вам от веянья хлеба приносит.
  Будьте, страны госпожи, рады и этим дарам.

КРАТИНУ

«Милой душе песнопевца вино — точно конь быстроногий;
  Кто воду пьет, тому слов мудрых не изречь».
Так, Дионис, говорил твой Кратин, винный дух издавая, —
  Не меха одного, а целой бочки дух.
И оттого его дом постоянно был полон венками,
  И лоб его, как твой, увенчан был плющом.

*[59]

Любо не в городе мне пировать, Филофер мой, а в поле,
  Где дуновеньем своим станет Зефир нас ласкать;
Ложем нам будет подстилка служить на земле, под боками,
  Там для того ведь везде лозы найдутся вблизи,
Ивы там есть, что ветвями издревле венчают карийцев.
  Пусть принесут лишь вино да дорогую для Муз
Лиру, и станем мы весело пить и за чашей богиню,
  Зевса жену, госпожу нашего острова, петь.

ЛЕОНИД ТАРЕНТСКИЙ