Греческая эпиграмма

Брызни, кекропов сосуд, многопенною влагою Вакха
  Брызни! Пускай оросит трапезу нашу она.
Смолкни, Зенон, вещий лебедь! Замолкни и Муза Клеанфа,
  Пусть нами правит один сладостно-горький Эрот!

ДЕВУШКЕ

Сами эроты в тот миг любовались Иренион нежной,
  Как из палат золотых Пафии вышла она,
Точно из мрамора вся и с божественным сходная цветом,
  Вся, от волос до стопы, полная девичьих чар.
И, поглядев на нее, с тетивы своих луков блестящих
  Много эроты тогда бросили в юношей стрел.

* * *

Сердце мое и пиры, что ж меня вы ввергаете в пламя,
  Прежде, чем ноги унес я из огня одного?
Не отрекусь от любви. И стремленье мое к Афродите
  Новым страданьем всегда будет меня уязвлять.

ЭПИТАФИИ УТОНУВШИМ

1

Что, моряки, меня близко к воде вы хороните? Дальше
  Надо землей засыпать тех, кто на море погиб.
Жутко мне шуму внимать роковой мне волны. Но спасибо
  Вам, пожалевшим меня, шлю я, Никет, и за то.

2

Архианакт, ребенок трех лет, у колодца играя,
  В воду упал, привлечен к ней отраженьем своим.
Мать извлекла из воды его мокрое тельце и долго
  Глаз не сводила с него, признаков жизни ища.
Неоскверненными нимфы остались воды;[38] на коленях
  Лежа у матери, спит сном непробудным дитя.

НА ГЕТЕР

1

Чтимая Кипром, Киферой, Милетом, а также прекрасной,
  Вечно от стука копыт шумной Сирийской землей,
Будь благосклонна, богиня, к Каллистион! — ею ни разу
  Не был любивший ее прогнан с порога дверей.

2

Нет, Филенида! Слезами меня ты легко не обманешь.
  Знаю: милее меня нет для тебя никого,
Только пока ты в объятьях моих. Отдаваясь другому,
  Будешь, наверно, его больше любить, чем меня.

О ЖИЗНИ

В жизни какую избрать нам дорогу? В общественном месте —
  Тяжбы да спор о делах, дома — своя суета;
Сельская жизнь многотрудна; тревоги полно мореходство;
  Страшно в чужих нам краях, если имеем мы что,
Если же нет ничего — много горя; женатым заботы
  Не миновать, холостым — дни одиноко влачить;
Дети — обуза, бездетная жизнь неполна; в молодежи
  Благоразумия нет, старость седая слаба.
Право, одно лишь из двух остается нам, смертным, на выбор:
  Иль не родиться совсем, или скорей умереть.

ДУША И СТРАСТЬ

Душу, цикаду певучую муз, привязавши к аканфу,
  Думала Страсть усыпить, пламя кидая в нее.
Но, умудренная знаньем, Душа презирает другое,
  Только упрек божеству немилосердному шлет.

НА БЮСТ АЛЕКСАНДРА МАКЕДОНСКОГО

Мастер со смелой рукою, Лисипп, сикионский ваятель,
  Дивно искусство твое! Подлинно мечет огнем
Медь, из которой ты образ отлил Александра. Не вправе
  Персов хулить мы: быкам грех ли бежать перед львом?

НА «СЛУЧАЙ» ЛИСИППА