Гребень Хатшепсут

Тот без лишних слов взял в боковом отсеке кабины теплый плед и укутал девушку, как ребенка. Она благодарно кивнула, разглаживая невидимые складки руками. Стало тепло и уютно. Впереди темная полоска воды постепенно переходила в звездное небо. Никаких огней в округе на десятки километров. Девушке было непонятно, как пилот ориентируется, выбирая рискованную высоту. Они скользили в узком черном пространстве между двумя мирами — звездным и морским. Оба были бесконечными, загадочными и манящими. Постепенно монотонный гул двигателей вытеснил из сознания все события прошедшего дня, и воспоминания стали постепенно наполнять его.

Всплывали лица Маши и Анвара, смущенные глаза Амиля, недовольное выражение капитана Самиха и хитрый прищур господина Фатхи. Варе даже вспомнился тот огромный букет роз, вернее бутонов, которые вот-вот должны были открыться. А ведь это был единственный случай в ее жизни, когда мужчина подарил ей цветы. Как женщине. В знак признательности… Ну, или в знак чего они там это делают. Жаль, что пришлось тогда отдать букет Жанке. Впрочем, она с такой легкостью поверила, что букет был предназначен именно ей, что переубеждать этот «перезревший бутон» было просто невозможно. Огромный ребенок, более похожий на слоненка, плакал от счастья. Да, много ли девушке надо!

Появился образ мамы. Всплеснув руками, она осуждающе покачивала головой. Варя даже сама повторила ее любимую фразу: «Что же теперь будет!». Обычно слова звучали не как вопрос, а как упрек. Однако продолжалось это с самого детства, и однажды дочь нашла ответ в книге Гашека. Слегка изменив слова бравого солдата Швейка, она мудро отвечала на все замечания матери: «Ну, как-то оно будет, ведь не может так быть, чтобы никак не было».

Внезапно возникло испуганное лицо Маши. Она что-то искала в темноте. Шарила на ощупь вытянутыми руками. Прислушивалась. Резко обернувшись, шла в обратную сторону, но и там не находила ничего и останавливалась в растерянности. Варя мысленно дотянулась до подруги рукой и погладила ее растрепанные волосы. Блондинка вздрогнула и медленно повернула к девушке свое лицо. Робкая улыбка тронула краешки красивых полных губ. Зрачки судорожно искали кого-то и не находили. Маша чуть наклонила голову и осторожно поднесла руку к своему уху, там, где девушка мысленно поправила выбившийся локон. Варя скользнула своей воображаемой ладонью к щеке подруги и нежно погладила. Маша тут же прижала обе свои ладони, стараясь задержать Барину руку. Они так и застыли в этом ласковом порыве, растянувшемся на тысячи километров. Девушка почувствовала, как что-то теплое скатилось по ее щеке. Грустные глаза блондинки тоже наполнились слезами. Она прижимала обе свои ладони к щеке и беззвучно плакала. Варя сделала над собой усилие и улыбнулась. Высвободив свою воображаемую руку из-под ладошек подруги, она погладила ее по голове, приговаривая: «Закрывай глазки и спи, все будет хорошо». Та послушно смежила веки и расслабилась. Варя неожиданно для себя зашептала: «Спят усталые игрушки…». Она произносила знакомые слова очень тихо и вкрадчиво. Маша широко улыбнулась, и ее красивое лицо вновь стало счастливым.

Неожиданно Варя услышала два звонких детских голоса. Они словно шалили меж собой и одновременно обращались к Варе: «А отчего игрушки устали? А разве игрушки спят? А игрушкам какие сны снятся?». Как и многие любопытные дети, голоса засыпали вопросами, не дожидаясь ответов. Потом рассмеялись над чем-то неведомым и растворились в темноте.

Должно быть, Варя задремала, потому что захотелось потянуться, разминая затекшее в одной позе тело. Прогнувшись, она развела руки в стороны до боли, потом протерла глаза. Прямо по курсу яркая золотистая полоска над морской равниной готова была прорваться солнечным диском. Горизонт словно выгибался под напором мощного божества, прорывавшегося из-под тяжести придавившей его темноты. Величественное зрелище! Как легко понять людей ушедших цивилизаций, обожествлявших солнце. Вырвавшись, наконец, в этот мир, светило выплеснуло на его просторы бесконечное количество тепла и света. Саму жизнь. Такое под силу лишь Создателю.

— Тут кофе, — Бени застенчиво улыбнулся, протягивая русской небольшой термос. — Чашки справа, в стенном шкафчике.

— Спасибо, — Варя с благодарностью взяла небольшой черный цилиндр. — Очень кстати.