Граница

Секунду снова ничего не происходило. Этан первым почувствовал рокот работающих под землей механизмов. И вдруг сегмент почвы, достаточно широкий, чтобы по нему съехал военный грузовик, ожил, и одна его сторона двинулась вниз, создавая как бы наклонный спуск. Открылись железобетонные стены, на них мигали направляющие синие огоньки. В отверстия, видимо служившие воздухозаборниками, потянулись струйки пыли, но, судя по всему, прямоугольник почвы, образующий съезд, был изготовлен из какого-то стойкого к атмосферным влияниям материала. Искусственная имитация песка и гальки была одним из элементов маскировки. Мягкое синее свечение на въезде под землю разгоралось все ярче. Опустившись на пятнадцать градусов по отношению к поверхности земли, плоскость въезда замерла, и ворчание механизмов стихло.

– Спускайтесь осторожнее, не споткнитесь, – предупредил президент Биль. – Эта поверхность рассчитана на шины автомобилей, по ней пешком не ходят. Этан, держись за кого-нибудь, не хватало, чтобы ты упал.

– Хорошо, сэр, – послушно откликнулся Этан.

Еще бы, ведь Биль не кто-нибудь, а президент Соединенных Штатов Америки. Этан снова пристроился между Дейвом и Оливией, держась за обоих, а сзади шагал Джефферсон, готовый в случае чего подхватить того, кто, не дай бог, споткнется. Впрочем, сцепление подошв с упругой искусственной поверхностью оказалось гораздо лучше, чем предупреждал Биль. Шагая по спуску, Этан поднял голову и посмотрел на продолжающееся в небе сражение. В облаках то и дело вспыхивали взрывы. От одного из них, особенно мощного, грохнувшего за далеким горным хребтом, на землю полетели, вращаясь в воздухе, куски сайферского корабля. А через несколько секунд на высоте около пяти сотен футов над равниной пронесся корабль горгонцев треугольной формы. Он был рассечен почти пополам, и из шестигранных каналов в его плоти хлестали вниз потоки жидкости. С громким шипением по небу, вращаясь, промчался аппарат, несколько похожий на детскую юлу, стреляя по всем направлениям красными шарами энергии, а потом и сам взорвался или, точнее, схлопнулся, поскольку это произошло совершенно беззвучно.

Противники подтягивали все новые силы, Этан чувствовал это по гармоническим колебаниям сотен боевых кораблей, отвечающих на призывные сигналы уже воюющих горгонцев и сайферов. Облака, казалось, кипят, как грязно-желтая вода в кастрюле. Разряды энергии хлестали землю изломанными молниями, которые с оглушительным треском раскалывали небо над горным хребтом. Красные шары, пролетевшие мимо цели или по какой-то причине изменившие траекторию полета, с умопомрачительной скоростью исчезали за горизонтом. Этан вспомнил последнюю оборону Пантер-Риджа, и в голове его мелькнула мысль: неужели и пришельцы решили устроить свой последний бой друг с другом именно здесь, в этом небе, на высоте в несколько тысяч футов над квадратом 51?

Группа спустилась ниже и оказалась в помещении многоуровневой парковки легковых автомобилей с погрузо-разгрузочной платформой для грузовиков. Помещение освещалось мягким голубоватым светом. Президент снова достал свой прибор, набрал комбинацию, и наклонный въезд медленно пошел вверх. Не успел просвет окончательно закрыться, как Этан и все остальные вдруг увидели мелькнувшее всего где-то футах в ста над землей громадное брюхо сайферского корабля, чем-то напоминающее брюшко таракана. Оно было выщерблено дымящимися дырами такого размера, что в каждую мог бы влететь вертолет. Корабль бесшумно проплыл мимо, лишь слышалось резкое щелканье, словно в умирающих органах еще продолжали работать какие-то электронные приборы.

Как только верх окончательно закрылся, на потолке зажглись белые трубки освещения поярче. Такими же трубками освещались и помещения на объекте Белая Обитель. Значит, подумал Этан, и здесь энергию получают, как сказал Дерримен, по инопланетной технологии. Звуков сражения наверху совсем не стало слышно, доносилось лишь деликатное шуршание системы фильтрации воздуха, удаляющей пыль и прочие нежелательные элементы. Осветилась застекленная будка охраны, хотя охранника не было видно. По обе стороны будки стояли два окрашенных желтым с черными косыми полосками дорожных ограждения, но их можно было легко обойти. Биль повел их вглубь комплекса; капрал Суарес шагал с ним рядом, а Дерримен и Уинслетт держались в двух шагах позади. Пару раз президент останавливался, поджидая медленно ковыляющего с помощью Оливии с Дейвом Этана.

Они подошли к лифту с дверцами из нержавеющей стали. Рядом с дверцами находилась подсвеченная изнутри панель с кнопками, а над ней располагался плоский черный экран, похожий на монитор компьютера. Биль набрал комбинацию цифр. Ничего не случилось, экран оставался пуст.

– Черт побери, – проворчал президент, – никак не могу запомнить эту проклятую комбинацию.

Он попробовал снова, на этот раз более вдумчиво, делая паузы после каждой цифры.

Экран монитора осветился. На нем появился контур руки ладонью кверху, со слегка раздвинутыми пальцами, большой палец слева.