Гранитный линкор

Одна из групп остановилась в трех — четырех метрах. Вражеские солдаты о чем-то оживленно переговаривались. «Неужели они нас заметили? — Сибиряк вскинул автомат.— Не зевай, Семен... стреляй! — назойливо лезет в голову.— Нет, обожду еще!»

Солдаты, с минуту поговорив, пошли дальше.

— Ох, пронесло-таки! — поднимаясь, облегченно вздохнул Сибиряк.

— Еще минута — и я бы метнул в них гранату! — растирая замерзшие пальцы, сознался Ерохин.

Семен Сибиряк был старшим разведывательной группы. Он поручил Егорову обойти только что виденную вражескую группу и предупредить командира отряда. «Может быть, Шредер уже знает о нашем десанте и теперь поднял всех на ноги»,— беспокоился Семен. Быстро спускаясь куда-то вниз, они заметили среди камней скачущего от холода часового, спрятались за ближайший камень и стали придумывать план захвата его. «Если уж действовать, то наверняка! — часто говорил Сибиряк.— Поэтому перво-наперво все проверь, продумай, взвесь, а там уж дерзай без ошибки!» Здесь медлить было некогда. Часовой кутался в тяжелый овчинный тулуп и притопывал ногами. «Ишь, на тело тулуп натянул, а ноги чуть ли не голые! В одних ботиночках,— придирчиво  осматривал солдата Ерохин.— Раз тулуп на часового надели, значит, что-то важное сторожит! — Леонид затаил дыхание.— А может, самого «Стального»? Вот это был бы случай».

Лежат, притаились за камнем матросы. Словно навечно к нему примерзли. Часовой идет прямо на них. «Не упусти, Сеня!» Вот уже осталось два шага. «Осторожней дерзай, Леня!» И не успел, очевидно, солдат про родную маму вспомнить, как лежал уже на снегу с заткнутым тряпкой ртом и крепко скрученными назад руками.

Часового отвели к Углову. Матросы пошли дальше.

Ерохин был как на иголках: в нескольких шагах от него находилась квартира самого Шредера.

— Сеня, дорогой, разреши, а?—умоляюще просит он Сибиряка.— Я с ним справлюсь!

— Нет, не разрешу, товарищ Ерохин! — строго шепчет Сибиряк.— Ты сам слышал, капитан запретил,— он поморщился.— У меня тоже руки чешутся! — непроизвольно вырвалось у Семена.— Нет, ни в коем случае!

— Это, если сорвется, будет плохо. А я уверен в успехе — отруби голову! Я шапку и тулуп ихний надену, этаким заядлым фрицем к нему ввалюсь.

— Все наше дело пойдет кувырком! Ведь кроме Шредера, у них других офицеров, как нерезаных собак! — убеждал друга Сибиряк.— А сил у нас, сам знаешь, с гулькин нос! Главное, вершину захватить! Шредер от нас не уйдет...

Ерохин насупился, помрачнел.

— Так не разрешишь? Не как старшего, как друга прошу.

— Нет, и не проси! — отрезал Сибиряк и ускорил шаг.

...Всем группам удалось незамеченными просочиться в седловину, находившуюся у самой вершины. Теперь отряд готовился неожиданным ударом сбросить врага. Задача была трудная.

Вершину охранял отлично вооруженный гарнизон, во много раз превосходящий численностью североморцев. Но капитан Углов верил в силу и смелость своих матросов. Он рассчитывал также на пургу и на внезапность.

Разгоряченные стремительным движением североморцы стремились вперед, особенно теперь, когда заветная высота была рядом.

— Чего медлим? — недовольно перешептывались они.

— Передохнем малость.

— Атаковать надо!

Донесения Сибиряка тревожили командира: на южных скатах высоты замечено быстрое перемещение мелких групп противника. «Кажется, Шредер очухался и приводит гарнизон укрепрайона в боевую готовность!»

Углов на минуту включил карманный фонарик и заглянул в карту: седловина, в которой сосредоточился отряд, находилась между штабом Шредера и вершиной. До вершины оставалось не более четырехсот метров — крутой подъем по гранитным нагромождениям. Справа высота, постепенно снижаясь, тянулась вплоть до залива грядой скалистых зубцов. Слева — отвесно обрывалась, и сгусток слившихся на карте горизонталей предупреждал, что человек не может одолеть этой крутизны.

На юго-восточном крутом скате, обращенном к Угрюмому, прятались между скал замурованные в железобетон шредеровские линии обороны. Головой и сердцем этой обороны была вершина Гранитного линкора — естественная крепость, которая оборонялась усиленным батальоном отборных егерей. Углов готовил удар в самое сердце врага.

— Не дать противнику опомниться! — оторвавшись от карты, сказал он.— Вам, товарищ Юрушкин,— негромко обратился Углов к лейтенанту,— с группой бойцов обойти вершину справа, отрезать ее гарнизон от правофланговых частей и неожиданно ударить врага в открытый правый фланг.

— Ясно, товарищ командир! — четко повторив слова приказа, уверенно бросил Юрушкин.— Будет выполнено!

— Вам,— капитан посмотрел на рослого старшего лейтенанта, сидевшего около Юрушкина,— обойти вершину слева около кромки пропасти и спуститься на восточный скат. Без шума уничтожить огневые точки и ударить с левого фланга.

— Есть.

— Я с основными силами буду наступать отсюда в тыл врагу.— Углов позвал к себе старшину.— Вам с группой в десять человек заняться освободившимися землянками и другим трофейным хозяйством.

Перед началом атаки командир отряда подошел к Ерохину.