Гранитный линкор

— Стоит ли идти дальше? — громко, чтобы перекричать вой ветра, спрашивает средний.— Спрячемся лучше за камни, там не так холодно.

— Это не положено! Майор Таубе сказал, что сам проверит наш патруль! — кричит идущий впереди ефрейтор.

— Знаю я майора Таубе! В Африке вместе воевали... Тепло любит! — возражает задний.— В такую бурю он и носа не высунет! Соседи наши, унтер Фаберман и его рыцари, вырыли в снегу у подножья Черной скалы яму и сидят там спокойно! Молодцы!

— Нам так нельзя! Русские всегда появляются там, где их не ждешь. Если мы их не укараулим, тогда пропали... «Стальной» головы нам снимет!

— Дальше пойдем — заблудимся, и тогда капут! — с горечью кричит солдат.— Провалиться бы этому Северу! И кому только он нужен?!

— Самим хозяевам его — большевикам! — бросает ефрейтор.— Поэтому они за каждый камень готовы из нас кишки вымотать!

— Русские дерутся за свой камень, а мы мучаемся за чужой!

— Если фюрер приказал, значит, не чужой! — уже сердито оборвал его ефрейтор.

Солдаты вдруг, как по команде, вскинули автоматы.

— Что это? — тревожно вглядываясь в берег, спросил ефрейтор.— Будто там тень мелькнула...

— Мне тоже показалось,— насторожился средний.— Ясно слышал чужой говор!

— Ветер это,— успокоил задний. — Слышите, как морем ворочает!

— Может, и ветер! — согласился средний.— Только надо автомат наготове держать!

— Смотрите! — и ефрейтор торопливо вынул из чехла ракетницу.

В двух шагах ясно виднелись чьи-то следы.

— Кто же ходил здесь?

— Кроме нас, в такую пургу никто не мог ходить. Значит...

— Следы свежие...— встревоженно переговаривались солдаты.

Еще след! — прошептал кто-то из них.— А вон еще...

Сильный порыв ветра вдруг закружил солдат,— и следы сразу исчезли. Снежная холодная пыль запорошила глаза.

— Генке! — громко крикнул ефрейтор.— Быстро беги и доложи обо всем лейтенанту!

Солдаты, прижавшись друг к другу, пытались устоять на месте — рядом темнел обрыв в бушующее море. Страшно!.. Руки коченеют. Дрожь пробирает тело. Вот порыв вихря ослаб и... кровь остановилась в жилах!.. Перед окостеневшими от страха солдатами выросли три огромные, во всем белом фантастические фигуры.

— Хенде хох! — подскочив вплотную к солдатам, повелительно крикнула одна из них. То был Семен Сибиряк.

— «Черные дьяволы»! — сумасшедше заревел єфрейтор и поднял ракетницу. Леонид Ерохин сильным ударом кулака сбил его с ног. Из-под ефрейтора грохнул глухой выстрел. Упавшая рядом ракета волчком завертелась по снегу. Разгоревшись, она могла стать сигналом для врагов. Федор Егоров упал на нее и глубоко вдавил в снег.

— Так будет лучше для нас! — засыпая ракету снегом, кричал он.— Рот им еще заткнуть, чтобы орать не могли!

— Куда им теперь орать! — обыскивая пленных, засмеялся Ерохин.— И не пикнут!..

Высадка десанта закончена. Капитан боялся за матросов, побывавших в воде: они могли выйти из строя. Он приказал старшине выделить всех промокших матросов в отдельную группу, чтобы они могли обсушиться.

Семен Сибиряк привел первых пленных. Капитан был доволен.

Теперь он яснее видел, что нужно делать, «Главное, не потревожить врага. Без выстрела, скрытно ворваться на высоту, а там — попробуйте возьмите нас!» Углов содрал с лица ледяную корку. Освободил от ледышек ресницы. Несмотря на сильный холод, тело горело. Капитан дал строгое указание командирам взводов: осторожно, ничем не обнаруживая себя, обходить вражеские посты, землянки, избегать стычек с противником, отдельных солдат без шума ликвидировать, нарушать связь. В первую очередь ликвидировать действующие на пути следования патрульные группы.

— Помните, что полковник Шредер никогда не спит! Надо перехитрить его! И если мы преждевременно обнаружим себя, то весь наш план рухнет и нам живым отсюда не выбраться! — предупреждал капитан.

Мелкими группами, преодолевая снежную бурю, глубокие сугробы и крутые скалы, отряд неслышно продвигался к вершине. Трудно было ориентироваться: в пяти шагах ничего не было видно; шли, как на Угрюмом, по протянутым к вершине вражеским телефонным проводам. Временами, когда на мгновение стихал порыв ветра, впереди проступали темные контуры утесов Гранитного линкора.

— Вот она, цель-то наша, рядышком! — шептал Ерохин, первым взбираясь на крутой гранитный обрыв.

Схватив протянутую Ерохиным руку, Семен тоже быстро вскарабкался на крутой камень и помог Егорову.

Пробирались они осторожно, больше всего молча, а если и переговаривались, то шепотом.

— Как там наши? — спросил Ерохин у Сибиряка, только что отводившего к Углову унтера Фабермана.

— Порядок.

Чуть передохнув, матросы осторожно, почти на ощупь, стали пробираться дальше. Сибиряк вдруг остановился и поднял руку. Ему показалось, будто впереди кто-то есть. Теперь все трое отчетливо слышали голоса. Матросы залегли. Сибиряк приготовил гранаты. «Если обнаружат, то надо уничтожить их!» Вот уже видно сквозь взвихренный снег силуэты людей. «Один, два, три,— считает Семен,— четыре, пять... десять.» Ерохину хочется подняться и броситься на противника. Но это может испортить все дело и погубить товарищей. «Потерпи, Леня»,— убеждал он сам себя.