Гранатовый дом

План обязательных закупок зерна государством был снижен и объявлен неизменным на предстоящие 10 лет. Закупочные цены на сельскохозяйственную продукцию повышались в 1,5–2 раза. Сверхплановые закупки осуществлялись по завышенным ценам — примерно 150 % к основной цене. Снижались цены на технику и запчасти. С колхозов и совхозов списывались долги государству. Уменьшались ставки подоходного налога на крестьян. Количество устанавливаемых для хозяйств отчетных показателей ограничивалось. В пределах государственных заданий хозяйствам предоставлялась полная самостоятельность планирования производства…

И эти меры действительно принесли колхозам и совхозам выгоду уже в 1965 году. За сданную продукцию они выручили почти на 15 % больше.

Обосновывая необходимость восстановления отраслевого принципа управления в промышленности, А. Н. Косыгин подчеркивал, что речь идет не о простом восстановлении министерств, а о сочетании централизации руководства с расширением хозяйственной самостоятельности предприятий.

Добиться этого предполагалось путем сокращения обязательных плановых показателей с 30 до 9. Главным показателем работы предприятий вместо объема валовой становился объем реализованной продукции, ставивший производителя в непосредственную зависимость от спроса. Заработная плата определялась уровнем рентабельности, прибыли, перевыполнения планов… Понятно, что этим достигалась большая заинтересованность производителей в результатах своего труда.

В октябре 1965 года были созданы 11 общесоюзных и 17 союзно-республиканских министерств, утверждено Положение о социалистическом государственном производственном предприятии, где определялись новые права и обязанности предприятий.

Работа по-новому позволила успешно начать выполнять Восьмой пятилетний план — с 1966 года по 1970-й. Уже в 1968 году выпуск промышленной продукции увеличился почти на 50 %, и началось приостанавливаться падение среднегодовых темпов роста промышленного производства.

Однако, к сожалению, очень скоро у политического руководства страны интерес к каким-либо реформам пропал. Брежнев прекрасно осознавал неустойчивость положения в стране, поэтому произнес знаменитые слова: «Да вы что, какие реформы. Я чихнуть даже громко боюсь. Не дай бог, камушек покатится, а за ним лавина… Экономические свободы повлекут хаос. Такое начнется. Перережут друг друга».

В таких условиях среди интеллигенции, или интеллектуальной элиты, как очень не любили называть этот определенный класс в СССР, разбуженной «оттепелью», возникло и оформилось диссидентское движение, которое жестко подавлялось органами госбезопасности. Впрочем, масштабы его, как и политических репрессий, были небольшими. Число ежегодно осуждаемых по «антисоветским» статьям значительно уменьшилось. Если при Хрущеве сажали за анекдот или за просто пьяную болтовню, то при Брежневе — только тех, кто сознательно выступал против советской системы.

Схожая ситуация имела место и в религиозной сфере. Тотальная хрущевская антирелигиозная кампания сменилась «точечным» преследованием лидеров и активистов религиозных групп, сознательно игнорирующих дискриминационное «законодательство о культах».

Частью системы идеологического свертывания «оттепели» был процесс «ресталинизации» — реабилитации Сталина. Сигнал был подан на торжественном заседании в Кремле 8 мая 1965 года, когда Брежнев впервые после многолетних умолчаний под аплодисменты зала упомянул имя Сталина.

Еще одним довольно серьезным и страшным явлением был кадровый застой. В соответствии с принципом «доверия кадрам» многие руководители различных ведомств и регионов занимали должности более десяти, а зачастую и более двадцати лет.

Ко всему прочему, в СССР существовала очень строгая цензура. Для деятелей литературы, кинематографа, искусства это была моральная смерть. Все их произведения выходили под неустанным вниманием со стороны партии и оценивались с точки зрения коммунистической морали и ее идеологического влияния на общество.

Но самой сложной в стране оставалась криминальная обстановка. Общее число ежегодно совершаемых преступлений возросло почти вдвое, в том числе тяжких насильственных преступлений против личности увеличилось на 58 %. Разбоев и грабежей — в 2 раза, квартирных краж и взяточничества — в 3 раза. Количество преступлений в сфере экономики возросло на 39 %. Именно тогда в армии появилось такое жуткое явление, как дедовщина.

А еще в период застоя проходил неуклонный рост употребления спиртных напитков. По статистике — с 1,9 литра чистого алкоголя на душу населения в 1952 году и до 4,8 литров в 1968-м.