Графоманы не плачут

Последние дни его всё чаще одолевали недобрые мысли. Начальство на заводе за полгода сменилось несколько раз. Руководство страны вплотную взялось за врагов народа. Просто удивительно, насколько те успели просочиться во все сферы жизни советских трудящихся.

В прошлом году по стране пролетела целая череда открытых процессов. Самым громким, конечно же, было дело о троцкистско-зиновьевской банде. А там уж пошло-поехало. Оказалось, что большинство военачальников работали на Германию, Японию и прочие оплоты капитализма, только и видящие, как бы сжить со свету страну честных рабочих.

Конечно, Нил Самуилович понимал, что дело тут нечисто. Не могли люди, которых он лично знал многие годы, вдруг оказываться предателями родины, признаваясь в самых ужасных грехах. Он понимал нелепость всех обвинений, но теперь, похоже, было опасно даже думать на эту тему. Тем не менее, он продолжал размышлять, прекрасно отдавая себе отчёт, что и сам может в недалёком будущем стать «врагом народа». Чтобы осудить человека, теперь было достаточно простого доноса. А доносчиков вокруг хватало. Обладай ты хоть малейшим достоинством, выделяющим тебя из толпы окружающих, и обязательно найдётся «униженный и оскорблённый», который посчитает за подвиг черкануть несколько строк куда следует о «зловредной» деятельности вражеского наймита.

Год назад умерла жена Нила Самуиловича. Тогда же он заметил в себе новый дар, позволивший предчувствовать грядущие неприятности. И вот сегодня, вставая с постели, Нил Самуилович в очередной раз уловил смутные ощущения грядущей беды. Раньше чувства его не подводили, но такой сильной тревоги не возникало ни разу. К сожалению, дар позволял предвидеть, но не мог изменить грядущие события.

Погружённый в мысли, Нил Самуилович и не заметил, как рядом будто из пустоты возник молодой человек.

– Товарищ Зильман, вы не будете возражать, если я составлю вам компанию?

Нил Самуилович резко остановился и взглянул на заговорившего. Его лицо Нилу Самуиловичу было определённо незнакомо. Правильные черты, нос со следами недавнего перелома, тёмные глаза – но вместе с тем и нечто странное, вызывавшее тревогу и неясный страх.

– Извините, мы знакомы? Что-то я не могу припомнить вашего имени…

– О! До настоящего момента вы не видели меня ни разу в жизни, – весело ответил незнакомец. – Хотя кое-что и могли слышать, в этом я уверен. Тем не менее, я знаю о вас многое.

Вот и началось, подумал Нил Самуилович. Молодой человек мог быть кем угодно, его внешний вид определённо говорил лишь о том, что он не рабочий. Слишком статная фигура, не те манеры. Типичный сын интеллигентных родителей. Одежда тоже не проливала свет на род его деятельности: костюм тёмных тонов, сверху наброшен распахнутый плащ кремового цвета, а на голове шляпа. Так выглядят сотни и сотни жителей города. Незнакомец будто услышал его мысли:

– Моё имя вам вряд ли что-нибудь скажет… впрочем, зовите меня Вениамином Карловичем. Кстати, вы куда-то направлялись?

Нил Самуилович хотел ответить, что шёл в сторону дома, потому как у него много неоконченных дел, но неизвестный опередил его.

– А впрочем, почему бы нам не прогуляться по той тихой аллее и не поговорить?

Нил Самуилович неохотно взглянул в указанном направлении. Он не имел ни малейшего желания гулять по парку с этим человеком, а тем более о чём-либо говорить, но с удивлением услышал свой голос:

– Почему бы и нет?

– Тогда прошу вас. – Молодой человек сделал приглашающий жест.

Пока они шли в глубь парка, незнакомец, назвавшийся Вениамином Карловичем, и Нил Самуилович лишь изредка бросали друг на друга изучающие взгляды, не произнося ни слова. Нил Самуилович гадал, кто такой его попутчик и зачем ему понадобилось так вот останавливать его на улице, приглашать на прогулку. А может, это иностранный шпион? Да нет, полноте… Похоже, всеобщая волна повсеместной шпиономании захлестнула и его.

Молодой человек лишь недобро улыбался, когда их взгляды встречались.

Солнце впервые сегодня вышло из-за облаков и сразу стало припекать. Нила Самуиловича удивляло, почему Вениамин Карлович не снимет ни шляпы, ни плаща. Хотя, по тому не скажешь, что он испытывает неудобства от жары.

Наконец они удалились достаточно от звуков большого города. Кроме них двоих, на глухую и тёмную аллею никто из гуляющих не пожелал заглянуть. И это настораживало. Молодой попутчик замедлил шаги и прервал долгое молчание.

– Вижу, вы всё это время гадали, кто я такой. – Нил Самуилович ничего не ответил. – Так вот, я считаю, что не имеет смысла ходить вокруг да около. Вы человек разумный, поэтому с вами можно говорить начистоту. Вы нужны нам. Именно из-за ваших способностей, вашего ума, если желаете…

– Кому это – нам? – поинтересовался Нил Самуилович, внутренне напрягшись. Быть может, его мысли про шпионов и не были далеки от истины.

А Вениамин Карлович внезапно сделал быстрое, неуловимое движение и оказался прямо перед Нилом Самуиловичем, буквально пронзив его взглядом. И что-то нехорошее снова почудилось в этих тёмных глазах, что-то, чего там не могло быть: