Графоманы не плачут

– Это не Минц, – уверенно сказал Ложкин.

– Надо ломать, – подытожил Грубин.

Удалов с Грубиным поднажали и с громким «У-ух!» высадили дверь профессорской квартиры.

Когда осела пыль, глазам соседей предстала картина, которую можно было бы назвать так: «Иван Грозный убивает своего сына на развалинах Помпеи».

Конечно же, Лев Христофорович никого не убивал. Просто он полулежал на ворохе осколков и ошмётков, а на коленях у него в пожилых, но крепких руках билась и извивалась свежепойманная неведомая зверушка.

На несколько минут в квартире установилась тишина. Только обезьянка пыталась вырваться из профессорских рук, да Максимка пыхтел, проталкиваясь из-за спин взрослых.

Когда же мальчонка пролез между ног деда, лохматый незнакомец наконец смог вывернуться и со злостью укусил Минца за палец.

– Ой! – только и выговорил профессор, но хватки не ослабил.

Маленькая бестия в ответ зло щёлкнула хвостом.

– Деда, смотри, маленький чертёнок! – весело закричал Максимка, подбегая к Льву Христофоровичу.

– А ведь и верно, – согласился Корнелий Удалов. – Чертёнок, ей же ей!

– Чертёнок? – с недоверием переспросил Минц и будто впервые взглянул на свою добычу. Почему-то только теперь, после слов удаловского внука, он увидел не замеченные ранее маленькие рожки на голове незнакомца да копытца на ногах.

А Максимка тем временем ласково погладил чертёнка по голове.

– Он кусается, – опоздало предупредил Ложкин, с подозрением глядя на исчадие ада.

– Бедненький, напуганный… – как ни в чём ни бывало увещевал тем временем Максимка.

Чертёнок вроде бы оттаял, разомлел от такого обращения, попытки освободиться стали слабее.

– А матерился тоже он? – прагматично поинтересовался Грубин, осматривая останки квартиры.

– Он, – признался Минц.

– Я! – гордо ответил чертёнок довольно детским голосом. – А чего он? – и брезгливо кивнул в сторону профессора.

– Та-а-ак… – произнёс Грубин, подойдя поближе и осматривая пришельца со всех сторон.

– Отпустите! А не то!.. – резко взвизгнул чертёнок и снова попытался укусить Минца.

Не столько испугавшись этого «а не то», сколько уже устав держать трепыхающуюся добычу, Лев Христофорович вопросил:

– А убегать не будешь?

Чертёнок из-под бровей обвёл всех хмурым взглядом и буркнул тихо: «Не буду. Куда уж мне теперь…»

И действительно, отпущенный, он никуда не ринулся убегать, а лишь стал приглаживать свою отливающую голубизной чёрную шерстку, косо посматривая на присутствующих. Максимка стоял рядом, восхищённо разглядывая пленника.

– И откуда он у вас взялся, Лев Христофорович? – нарушил паузу Грубин.

– Да вот… – неопределённо ответил Минц, обведя рукой свою квартиру. – Появился вот…

– Это всё не случайно, – заявил вдруг старик Ложкин.

– Что это? – уточнил Удалов, попутно оттягивая упирающегося внука от подозрительной твари.

– Да вот это… существо… и разгром во всём городе. Не случайно это всё!

– Может, и не случайно, – согласился с Ложкиным Грубин. – Не случайно? – спросил он, уже обращаясь к умывающемуся языком, словно котёнок, чертёнку.

– Не случайно, – как-то с горечью и слезами в голосе ответил маленький пришелец.

– Ну, тогда рассказывай, что тут происходит, – заявил Удалов, за ночь подсчитавший, во сколько обойдётся городу восстановление асфальтового покрытия на улицах, ремонт квартир и прочее, а тут вдруг нашедший потенциального козла отпущения.

– А мёду дадите? И чайку? – уже просительно осведомился поникший виновник разрухи.

Казалось бы, объявись в каком городе нечистая сила, это подняло бы шум и переполох среди жителей. Но не такими были жители Великого Гусляра. На своём веку они уже навиделись столько всего, что появление одного-единственного представителя нечисти могло вызвать разве что небольшую заинтересованность. Если бы не означенные события с разгромом во всём городе. В свете этих событий появление чертенка рассматривалось по-иному. А потому нужно было расставить все точки над «i».

Допрос подозреваемого и следствие было решено перенести в квартиру Грубина, потому как в квартире Льва Христофоровича ни о каком чае с мёдом речи идти не могло. К Удаловым и Ложкину тоже решили не идти, чтобы их жёны раньше времени не подняли панику, или, что более вероятно, не начали распространять непроверенные слухи по всему городу. Удаловского внука Максимку решили взять с собой, раз уж он всё равно был в курсе событий.

«Сперва нужно разобраться!» – трезво заявил Грубин и повёл всех в свою уже отчасти прибранную квартирку.

Когда чай был разлит по кружкам, а принесенный Ложкиным мёд разложен по блюдечкам, все вновь устремили свои взгляды к пришельцу. К этому моменту его уже успели рассмотреть как следует.

Был он невысокого роста, примерно по пояс Максимке. Всё тело его покрывала мягкая тёмная шёрстка. Руки были вполне обычные, с пятью пальцами. Лицо тоже вполне человеческое, вот только также покрытое коротенькой шёрсткой. Зато на голове, как и положено чертёнку, росли маленькие рожки. На ногах присутствовали копытца, а длинный тонкий хвост оканчивался острой стрелочкой. В общем, чертёнок как чертёнок. Даром, что их раньше не видели никогда в Великом Гусляре.