Графоманы не плачут

Для молодёжи был выделен участок площади под танцы, и молодежь этой возможностью пользовалась. А старики могли порадоваться передвижной аптеке и концерту, который давало привидение Клавдии Шульженко.

Час или два пролетели незаметно.

Усталые, но довольные гуслярцы расходились по домам, неся пакеты с подарками и волоча за уши кроликов.

За их спиной гасли огни ярмарки.

Артисты собирали инструменты, Алла Пугачёва стирала грим, а Дэвид Копперфильд пересчитывал цилиндры и ворчал, что опять у него что-то украли.

После сияния площади улицы Гусляра казались слабо освещёнными, тёмными и плохо расчищенными от снега.

Да и фонарей было даже меньше, чем обычно.

– Всё познаётся в сравнении, – заметил Лев Христофорович Удалову, когда они свернули к себе на Пушкинскую.

– Странно, – начал было Удалов, но фраза осталась незавершённой, потому что он громко взвыл, провалившись ногой в яму и вытянувшись во весь рост.

– Ты куда? – спросил Минц.

– Здесь не было ямы! – ответил Удалов, когда друг помог ему встать.

Наблюдательный Минц согласился с Удаловым. Этой ямы не было два часа назад – они ведь шли по улице на площадь…

– Смотри-ка, – сказал старик Ложкин, догнавший соседей. – Яму выкопали. Кто это сделал?

Яма была небольшой, но свежей. Ещё одна, тоже недавно выкопанная, была видна у края дороги.

– Как будто животное завелось, – сказал Ложкин. – Крупного размера.

– Это динозавр! – воскликнул Максимка-младший, внук Удалова. – Пока мы за подарками ходили, на нас динозавры напали.

Такая перспектива ему понравилась. У Максимки были счёты с некоторыми учителями, и он надеялся, что динозавры расправятся с ними в первую очередь. Хотя почему бы динозаврам бросаться именно на учителей, он не знал.

Дальше фонарей не было. Они не перегорели, а были разбиты. Осколки стекла поблёскивали под луной, один из столбов упал, другой пошатнулся и торчал под острым углом.

Удалов ускорил шаги.

– А мы не слышали, – сказал он.

– Громче музыка играла, – заметил Ложкин. Он остановился, чтобы подождать жену. Жена взяла побольше подарков, и тащить их было тяжело, вот и отставала.

Они вошли во двор. Благо, недалеко от площади.

Самое удивительное – увидеть стол для домино, выкорчеванный подобно старому дубу о четырёх стволах.

Под ним земля была разворочена. Там искали.

Когда? Кто?

– Искали, пока нас не было, – сказал Минц, и все с ним согласились. – И я во всём виноват. Я не имел права не предупредить вас, сограждане, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. И я не удивлюсь, если подарки, полученные вами на площади, с наступлением утра развеются, как дым.

Ложкин, услышав эти слова, воскликнул:

– Нет, только не это!

И потащил жену с подарками к себе, на второй этаж.

– Кстати, – спросил сам себя Корнелий Иванович, – а кто финансировал мероприятие?

– Никто не сознается, – сказал Минц. – К тому же я давно хотел заметить, что мой восковой портрет является не более как злобной карикатурой.

– А мне показалось – похоже, – засмеялся Грубин и пошёл к себе.

И почти тут же окно в его комнату на первом этаже распахнулось, и Грубин, высунувшись во двор, закричал:

– Они за это ответят!

Крик его стал понятен каждому, кто вошёл в свою квартиру.

Всё, буквально всё, было перевернуто вверх дном, посуда частично перебита, мебель частично переломана, одеяла и подушки валялись на полу, их животы были взрезаны, и пух медленно кружил по комнатам.

В кабинете Минца взломщики устроили побоище. Трудно поверить, на сколько частей, клочьев и обломков были разорваны, разбиты, расколоты, раздавлены приборы, сосуды, банки с химикалиями и ценными биологическими отварами.

Но Минц не рыдал и не звал на помощь.

Он принял случившееся за печальную аксиому.

Кто-то желал покопаться в вещах всех жителей города Великий Гусляр, что само по себе невероятно. Для того чтобы сделать это незаметно, в отсутствие хозяев, похитители пошли на большие финансовые и организационные расходы. Устроить действо для всех жителей Гусляра – задача непосильная даже для городской организации ФСБ. Никакой олигарх не пошёл бы на это по двум причинам: во-первых, это означало бы разорение олигарха, а, во-вторых, в Великом Гусляре ни одного олигарха пока нет.

Не меньшие расходы требуются и на то, чтобы обыскать город.

Причём сделать это за один час.

Сколько же народа в этом участвовало?

Что им было надо?

Конечно такое дело по зубам американцам. Но никто не видел столько американцев в Вологодской области за последние столетия. И вряд ли в Великом Гусляре вы отыщете нечто, так необходимое американцам, что они ухлопают на поиски его столько сил и долларов.

Конечно, рассуждал Минц, рассматривая с лупой осколки приборов в надежде найти на них отпечатки пальцев или иные следы преступников. Не исключено, что в городе орудовали пришельцы.

Но что может соблазнить пришельцев в Великом Гусляре?

Минц думал.

Заря всё не занималась…

(окончание рассказа, Владимир Кнари)