Графоман

И считайте меня смешным – на здоровье, клал я на вас.

Но у меня нет выбора: все равно я никогда не смогу говорить ни о чем другом.

Зачем ты следуешь за желаниями других людей? Вспомни, что хотел ты сам.

Глупо хотеть получить то, что нужно другим. Вспомни, что ты хочешь.

Ты – раб обстоятельств, в которых оказался. Я знаю, что страх потерять все приобретенное парализует тебя. Все, что ты делаешь, ты делаешь для других людей. Вспомни о себе.

Ты ждешь, когда на тебя наденут ошейник. Твое счастье не выглядит иначе. Удивительно в этой жизни то, что она продолжается.

Я пишу не бездарные тексты. В моих текстах нет ничего, кроме проявлений моей шизоидности. Вся моя жизнь – только притворство и имитация. Я очень стараюсь быть похожим на окружающих меня людей. Хочу быть похож на людей, которых ненавижу. Между нами не может быть ничего общего. Я догадываюсь, что они ненавидят меня не меньше, чем я ненавижу их.

Единственное, что я смогу описать – это жизнь человека, склонного к шизоидности. Герои моих произведений никогда не были нормальными.

Мои тексты могут быть только моим заклинанием жизни. Нет смысла писать по другой причине.

Что слова стараются сделать со мной? Просто слова выбрали жертву.

Я недостаточно умен, чтобы стать писателем. Смириться с этим оказалось еще сложнее, чем это понять.

Никто не идет за словами. Только золото всегда было истинным богом человека. Глупо спорить с очевидным.

В моей голове несколько прочитанных мыслей других писателей. Я могу только повторять их в разных вариантах.

Мне выпала судьба глупого человека. Все мои тексты для еще больших идиотов, чем я. Но таких ограниченных людей не много.

Я никогда не скажу ничего умного. Очень хотел стать писателем. Но оказался недостаточно умен для этого. Часто умные люди совершают поступки, смысла которых я не понимаю.

26

Я не сплю. Все лежу в постели и думаю о своей жизни. Всегда помню больше того, чем следовало бы обычному человеку.

Утром встал с постели злым и невыспавшимся. Полночи меня мучили кошмары, и мне так и не удалось толком поспать.

Сейчас требовалось сосредоточиться и успокоиться. Человек решил, что пришла пора спрятаться. Внутри самого себя.

Никаких правил. Или, скорее, какие‑то собственные правила.

Ничто не начинается в тот момент, который мы считаем началом. Тем не менее, вот что, мне кажется, можно считать началом.

Дождь лил с самого утра и наводил тоску своей равномерностью. Мелкий, пронизывающий, холодный дождь.

Естественно, существовала еще одна особенность, но это была такая вещь, которую не мог предугадать ни один человек в мире. Это была удача. На нее можно только надеяться, и, может быть, она тебе улыбнется. А может, и нет.

Если бы нам приходилось все объяснять самим себе, жизнь превратилось бы в непрерывный поток слов.

На мгновение мне показалось, что теперь все будет в порядке. И потому я улыбнулся. Целую бесконечную минуту я ничего не предпринимал.

Как странно. Странно, но приятно.

Творчество должно перестать быть моей иллюзией. Мне осталось лишь доживать судьбу глупого, ограниченного человека.

Я могу быть только честным. Но искренность – это не талант. Я подозреваю, что у меня совсем нет таланта. И способностей тоже нет. Это очень унизительное признание. Вся моя жизнь состоит из неловких унизительных признаний.

Я трачу время на творчество. Но остаюсь без результата. В моей голове нет мыслей. Я не способен формулировать мысли. Я и по-русски говорю с трудом подыскивая необходимые слова.

Я могу рассчитывать только на помощь других людей. Никогда и ничего не сделаю сам. На книги я тоже всегда рассчитывал, как на человека.

Все, что я могу сделать – это суметь понравиться нужному мне человеку. Я всегда стремился понравиться с помощью своих текстов. Я всегда понимал, что это мой единственный шанс.

Я всегда был графоманом, имитатором примитивных текстов. Не знаю, как живут бездарные люди. Привык воображать себя талантливым. Теперь я знаю, что это не так. Мне не выбраться из своей ограниченности.

27

На улице все еще шел дождь.

Теплый ветер поднимал тугие вихри тяжелых дождевых капель. Люди бежали по улице, легкая летняя одежда липла к их телам. Небо неожиданно потемнело: низкие черные тучи, дальние раскаты грома.

Автобуса так и нет. Мои ноги – они стоят одна параллельно другой – твердо упираются в землю, двигаю правой, теперь левой, это мои ноги, они мне подчиняются.

Мне уже безразличен результат моих усилий. Я перестал сомневаться в том, что не будет никакого результата. Слишком большое неудобство доставляет мне любая попытка думать. Обычно я стараюсь творить, не думая.

Проявил свое убогое воображение, создав роман. Смутное сознание характеризует его. Я не просто глуп, я глупее большинства людей, с которыми мне приходится общаться. Почему мне так не везет?

Мой рассказ о себе всегда будет самоунижением. Мне никогда не стать писателем. Я не смогу изменить свою судьбу. Ничего не получается. Лишь бесполезная борьба со своей ограниченностью. Лишь жуткие вопли отчаяния.