Графиня поневоле

— Ну еще бы, — она вспомнила, как за рецепт этих самых блинчиков повариха торжественно обещала ежедневно угощать сметаной лысого кота и обещание свое сдержала. — Грег, а давай заведем котика.

— В замке полно кошек, Аола, — он потянулся за следующим блинчиком и получил лопаткой по рукам. — Ай! Ты обещала быть послушной.

— Это непростой кот, у него тяжелая судьба. Я заботилась о нем, когда жила в пансионе, — она снова махнула лопаткой, отгоняя брюнета.

— Милая леди, вы перестанете драться, если я соглашусь?

— Несомненно! — Иришка поставила перед мужем стопку румяных блинов, плошку сметаны и принялась нарезать копченое мясо и ветчину. — Ешьте, мой повелитель.

— А ты?

— И я, — села рядом, обняла, обеими руками, прижалась с твердому боку. — Так почему логово?

— Я тут всегда один. Слугам запрещено бывать здесь в моем присутствии, даже провизию оставляют в специальном коробе на берегу.

— А как же я?

— Ты — моя добыча! — страшно довольный он приступил к поздней трапезе, не забывая угощать свою пленницу. — Вкусно, спасибо! А теперь спать!

— А мыться?

— Разберемся, — пресек попытки убрать со стола, напомнил о роли пленницы, улыбнулся совершенно по-бандитски и взвалил жену на плечо, шлепнув по попе за попытку сопротивления.

* * *

Чем большее расстояние отделяло Кастерса от Морено касла, тем сильнее в нем крепло чувство, что он совершил ошибку. Кас снова и снова напоминал себе, что не привык быть пристегнутым к женской юбке, что у него важные не терпящие отлагательств дела, а на душе словно кошки скребли, лысые, ага. Ну что стоило задержаться с отъездом на денек, попрощался бы по-человечески.

«Наверняка Аола обидится, а впрочем пусть. Потом подарю ей что-нибудь поярче, сразу сменит гнев на милость». Он даже прикинул насколько выгодно будет смотреться розовый жемчуг на белой шелковой коже жены. «Колье и серьги в белом золоте, и жемчуг непременно грушевидной формы, и чтобы длинное, очень длинное», — Кас представил, как розовые жемчужины скользят по безупречно гладкой коже, пахнущей ванилью и миндалем, словно воочию увидел, как удивленно распахиваются сияющие радостью глаза, как Аола улыбается блестя сахарными зубками.

А гадкое предчувствие твердило: «Не будет ничего похожего Касик. Помнишь, как легко она сняла твой подарок, небрежно бросив его в шкатулку, и забыла ее на консоли. Аола не такая как все твои любовницы, в ней нет жадности, а самое главное она кажется тебе поверила».

«Моя жена должна уяснить раз и навсегда, что вокруг ее хорошенькой попки, я вертеться не буду!» — рыжий вспомнил упомянутую часть тела юной супруги и заерзал в седле, выбирая наиболее удобное положение, вернее наименее болезненное. А гаденькое чувство все твердило: «Можно подумать кроме тебя некому вертеться вокруг ее сиятельной попы. И кстати не только вертеться, но и…» На этом месте дискомфорт в области малого таза прошел, сидеть вновь стало удобно, но настроение испортилось окончательно. «Да уж, Грег своего не упустит, а уж возможностей завалить малышку подарками у него не меньше чем у меня. И не только подарками, но и просто завалить. И не раз…»

Он нахмурился: «Ладно уж, делать нечего, не поворачивать же назад. Тем более, что разобраться с покушением необходимо». Придя к таким выводам его светлость изволили успокоиться, однако же персонал портальной станции, напуганный зверской рожей «спокойного» маркиза организовал его перемещение в Ридаан без очереди и бесплатно, впрочем он этого не заметил.

Так что в Кастерс-холл хозяин прибыл мрачным, злым и голодным. Велев Марте не крутиться под ногами с вопросами о доброй госпоже, а предупредить Антуана, чтобы тот подавал ужин через четверть часа, первым делом направился в кабинет. Там, швырнув в лакея, бежавшего за ним из самого холла, перчатками и шляпой, быстро набросал записку Тео.

— Алан, мать твою, где тебя носит?

— Я здесь, ваша светлость, — в дверь осторожно заглянул опытный дворецкий.

— Возьми письмо для господина управляющего. Завтра в восемь я жду его здесь.

— Да, ваша светлость, будет исполнено! — приняв с поклоном послание для ди Мартена, почтительно произнес. — Осмелюсь доложить, ваша ванна готова, — и Алан поспешил скрыться с глаз разгневанного хозяина.

* * *

Когда спустя пятнадцать минут его светлости маркизу ри Кавиньи с первой переменой блюд были поданы нежно любимые им ветчинные рулетики, столовую огласил грозный рык, брань и звуки разбитой посуды.

— Видать погнала его наша голубка, — Марта сочувственно погладила повара по руке, — вот и злобствует, а готовите вы лучше всех.

Глава сорок вторая, в которой герои по-разному встречают рассвет

Редко-редко приходили к Иришке страшные сны, наоборот, всю жизнь она ждала ночи, чтобы окунуться в волшебную атмосферу сказки, где деревья подпирают кронами небо, а вода в морях бирюзовая и ласковая. И дышать ей можно как самым целебным воздухом. А еще в ее снах можно было летать. Сначала нужно как следует разбежаться, широко раскинув руки, а потом взлететь высоко-высоко и парить там, не чувствуя притяжения земли.