Граф Таррагона

– Ах, вот ты какая! – он засмеялся и, подхватив ее на руки, поднялся с табурета. Изабелла игриво взвизгнула и, замотав в воздухе ножками, стала игриво вырываться из его объятий. Филипп сделал несколько шагов и упал вместе с ней на широкую походную постель, застеленную шкурами волка и рыси. Доски заскрипели, но выдержали вес влюбленных тел. – Я соскучился…

– А уж как я соскучилась… – томным голосом произнесла Изабелла.

Руки Филиппа нежно скользнули ей под юбки и коснулись нежной кожи ног. Она обвила его шею руками и прильнула к губам поцелуем…

ГЛАВА IX . Вторжение. 20 апреля 1129г.

Итак, началось. Разбившись на три отряда, небольшая, но мобильная армия Филиппа де Леви рано по утру 20 апреля 1129г. атаковала селения, небольшие форты и деревни, расположенные вокруг Таррагона на расстоянии в три-четыре лье, сея панику, грабя, уводя скот и увозя добро в неизвестном направлении.

Предусмотрительный Рамон выбрал весьма удобное местечко для главной базы и лагеря армии, устроив его в глубине старого лесного массива, раскинувшегося к северо-западу от города. Он приказал укрепить склоны холма частоколом из свежесрубленных деревьев, но так, чтобы их кроны и ветви, по возможности, были сохранены, замаскировав лагерь от случайных взглядов. Со стороны могло показаться, что это лес стоит сплошной стеной, правда, увядший. А для того, чтобы у какого-нибудь чрезмерно любопытного и дотошного зеваки не возникло желание приблизиться и разглядеть все это внимательнее, Рамон устроил несколько секретных постов, разместив в них стрелков и пехотинцев.

Костры, дабы не привлекать излишнего внимания, днем не разводили, оставив ночь на приготовление пищи. Тылами, снабжением и провиантом, естественно, заведовала служанка госпожи – неуемная и практичная Бланка, чья бережливость и женский подход к решению хозяйственных дел уже ни у кого не вызывал споров, нареканий или стойкого сопротивления. Рамон выделил ей в подчинение – если так можно назвать – около двух десятков пехотинцев из числа крестьян и горожан, которые стали помогать ей по хозяйству.

Нахождение на вражеской территории накладывало свой неизгладимый отпечаток на всех воинов, находившихся в лагере. Вторгнувшись на земли мусульман, люди столкнулись с почти ежесекундным ожиданием смерти, витавшей в воздухе. Ведь враг мог ударить по ним в любой момент, и если они оплошают и допустят минутную слабость, трусость или неподготовленность – гибель их будет неминуемой. Каждый из воинов знал, что мусульмане не любят брать пленных, предпочитая казнить пленных и раненых воинов прямо на поле сражения, забирая в рабство лишь молодых, да женщин и девушек для гаремов. Поэтому, столкнувшись с лицом костлявой старухи, почти все разом посуровели, сделавшись, если так можно было сказать, более собранными и ответственными в своих поступках.

Естественно, тут и речи не могло быть о голом энтузиазме и просто поразительной ответственности, просто Рамон, как настоящий командир и превосходный организатор, с первых же дней пребывания людей в лагере продемонстрировал свой непреклонный характер и требовательность, повесив парочку неуправляемых и зарвавшихся стрелков и пехотинцев на деревьях, росших возле лагеря, служившего местом сбора и комплектации армии завоевания Таррагона.

Теперь же вернемся к войне. Первый отряд, ведомый Филиппом, состоял из сотни конных рыцарей, да двадцати конных стрелков, предназначавшихся для прикрытия его атак. Второй отряд, состоявший из альмогаваров Рамона, был более мобильным и предназначался для глубинных разведывательных и диверсионных рейдов по тылам противника. Третий отряд, командовали которым пятнадцать оставшихся рыцарей – их Филипп и Рамон сами отобрали из числа сеньоров, уделяя внимание их организаторской хватке, был скомплектован из пехотинцев и стрелков и служил для охраны лагеря, тыловой службы, организации лазарета для раненых и охранения захваченного скота, добра и прочих прелестей войны, достававшихся в качестве трофеев.

И вот, во время одного из таких рейдов, отряд Филиппа напоролся на большой караван мусульман, двигавшийся вдоль побережья к Таррагону. Из леса, где расположились в засаде конные рыцари и арбалетчики, были отчетливо видны верблюды, навьюченные мешками и тюками, длинная вереница повозок и, по бокам от них, легкие кавалеристы противника, охранявшие движение каравана.